Грег положил руку на плечо тестя.
— Существует высший закон, — сказал он.
— Нет ничего выше Чисел.
— Холли говорила мне, что большие шансы перевешивают меньшие, что так бывает всегда, в любых ситуациях, и это определяет результат ваших судов.
— Да. Это так.
— Попросите-ка вашу машину для розыгрыша шансов устроить так, чтобы я нашел Холли в моем мире, и полюбил ее неистово, и вдохнул эту любовь в других людей, и поколебал неприступность Сестер Колеса, и затуманил рассудок самого Хранителя шансов. Попросите-ка ее выдать все эти шансы.
Нечто похожее на понимание промелькнуло в глазах Хранителя шансов. Грег повернулся и пошел к двери. Рубиновый поцелуй Холли жег ему ладонь.
Он слышал, как старик пробормотал за спиной:
— Мы сохранили свою веру. Мы сохранили свою веру.
В тот день, когда Мириам Хэлли исполнилось семнадцать, она поцеловала молодого человека по имени Джеймс Маркхэм.
— Я счастливейший человек на свете, — сказал он ей.
— Это будет правдой, — сказала она, повторяя слова отца, — до тех пор, пока ты не забудешь об этом.
* * *
Каждому писателю знакома страсть к игре. Писательство — это дьявольская лотерея, где каждый участник вытягивает свой билет, повинуясь импульсу. Факт, что тот или иной роман или рассказ увидел свет, является чистой случайностью. Редактор, находясь в подпитии или охваченный любовной эйфорией, приобретает рукопись, тут же начинает жалеть об этом, но не звонит писателю (иной раз подобный редактор выбрасывает клочок бумаги, на котором записаны координаты писателя). Потом редактор умирает — или, в лучшем случае, исчезает. В конце концов, случается, через несколько лет кто-то возвращает рукопись с запиской, извещающей, что ее обнаружили в кладовке и что в будущем автор должен снабжать рукопись открыткой. В течение этих лет, что книга пропадала в издательстве, автор еще на что-то надеялся, говоря доброжелательным друзьям: «Подозреваю, что они разрабатывают новую Маркетинговую Стратегию». Но вот книга возвращается, и автор начинает рассылать рукопись всем редакторам, известным в обжитой части вселенной, и ото всех получает отказ. Эти отказы обычно имеют форму писем, отпечатанных на таких 60 маленьких кусочках бумаги, которые позволяют предположить, что, издатель получает извращенное удовольствие при виде того, сколько писателей может быть повергнуто в беспросветную тоску, прежде чем закончится один-единственный лист формата А4.
Писатель в отчаянии сжигает рукопись, которая настолько пропиталась кофейными пятнами, что плохо разгорается и оказывается в мусорном бачке почти неповрежденной. Другой писатель — который в результате одержимости литературой сделался бездомным и нищим — находит рукопись и, разумеется, относится к ней с большим презрением (в природе писателей презирать друг друга). Он, однако, замечает, что чистая сторона каждого листа вполне пригодна к употреблению, пишет на ней свой собственный роман и отправляет его в крупное издательство.