– Ха, – хмыкнула я, сморкаясь в платок, – Нонна милая!
– Только Коленька ее хорошо знал…
– Лизавета Сергеевна, а кто такой Коленька? Ваш сын? Ее брат?
– Мой сын и ее муж, – повела плечами старушка. – А ты думала, я кто Нонне?
– Мама, – изумленно прошептала я. – А вы что, ей не родная мама?!
– Я ее свекровь.
– Что вы говорите?! – я чуть не свалилась со стула.
– Ты не знала нашей истории? – удивилась Лизавета Сергеевна.
– Данила такой скрытный, – попыталась оправдаться я. Честно говоря, я мало интересовалась его родственниками. Мне вполне хватало свекрови.
– Не стану мучить тебя никчемными подробностями, – принялась за рассказ Данилина бабушка. – Я рано стала вдовой, к сожалению, и одна воспитывала сына. Тоже тебе признаюсь – не я его воспитывала, а круглосуточный садик, работа у меня была сменная, затем продленка, учителя. Выучили они его, но сердечного тепла не дали. Женился мой Коля на Нонне, эффектной девушке со своего курса, но недолго они жили счастливо. Как раз когда Нонна забеременела Данилой, Коле подвернулась возможность иммигрировать в Израиль. Без денег он там никому не был нужен, я поменяла квартиру на комнату в коммуналке, доплату ему отдала, и переехала туда жить. Думала, устроится Коля на новом месте, жену с сыном заберет. А он встретил там другую женщину, с ней потом уехал в Америку. А Нонне прислал уведомление о разводе.
– Гад какой, – пробормотала я, забыв про слезы и тем более про яблоки, – извините.
– Когда Нонна узнала об этом…
– Отношения с вами прервала? Внука стала прятать?
– Она приехала за мной в коммуналку и забрала к себе. Трехкомнатная квартира досталась Нонне от родителей. Вот мы и растили Данилу вдвоем, а Коля, что ж, Господь ему судья. На католическое Рождество звонит и поздравляет. Сколько раз я ему говорила, что православная! Но у них в Америке все по-другому.
– Так Нонна ваша невестка! А вы ее свекровь с восемнадцати лет!
– В каком смысле? – удивилась Лизавета.
– Ну, она же Данилу в восемнадцать лет родила.
Лизавета Сергеевна тихо рассмеялась.
– Ох, и врушка она у меня, – подмигнула мне бабушка Данилы. – Обязательно при случае пять лет себе скостит! В двадцать три она Даничку родила.
– Вот, – обрадовалась я, – есть в ней все-таки что-то плохое!
Не очень убедительно у меня получилось, правда.
Не могла я понять, как могла эта мымра, эта вреднючая свекруха Нонна так поступить со своей свекровью. На миг я поставила себя на ее место. Ужас. Я бы не смогла. Неужели не смогла забрать к себе? А если бы она человек была хороший, как Лизавета Сергеевна?
– Так поэтому и фамилия у вас Кудрявцева, а не Филимонова, – тупила я дальше. – Значит, Нонна себе фамилию мужа Коли не взяла…