- Кровотечение из носа, - предупреждая мой вопрос, заявил один из охранников.
- У кого? - спросила я, заметив кровь на перчатках охранника.
- У мистера Уоддела.
- В машине? - удивилась я, потому что у Уоддела не должно было быть кровяного давления к тому времени, когда его тело погрузили в санитарный фургон.
Однако охранник был занят другим делом, и я не получила ответа на свой вопрос. Придется подождать.
Мы переложили тело в каталку, стоявшую на напольных весах. Замелькали руки, отстегивающие ремни, кто-то откинул простыню. Бесшумно закрыв за собой дверь в секционную, охранники удалились так же стремительно, как и появились.
Уоддел был мертв ровно двадцать две минуты. Я чувствовала запах его пота, его грязных босых ног и - несколько слабее - паленого мяса. Его правая штанина была задрана выше колена, на обожженную икру уже посмертно была наложена свежая марлевая повязка. Он был крупным, сильным мужчиной. Газеты прозвали его "добрым великаном", "душкой Ронни" Однако в свое время он запросто бы использовал силу этих здоровенных рук и широких плеч, чтобы лишить жизни другого человека.
Расстегнув голубую хлопчатобумажную рубашку Ронни, я стала осматривать его карманы. Делалось это для проформы и, как правило, не приносило никаких результатов: осужденные не брали с собой ничего на электрический стул. И я была очень удивлена, когда обнаружила в заднем кармане джинсов какое-то письмо. Конверт оставался запечатанным, крупными буквами на нем было написано:
СУГУБО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. ПРОШУ ЗАХОРОНИТЬ СО МНОЙ!
- Нужно сделать копию конверта и его содержимого, а оригиналы приложить к его личным вещам, - сказала я, протягивая конверт Филдингу.
- Боже, да он здоровее меня, - пробубнил тот, подкалывая конверт к протоколу вскрытия.
- Не может быть, чтобы кто-то оказался здоровее вас, - заметила Сьюзан моему заму-культуристу.
- Хорошо, что смерть наступила совсем недавно, - добавил он, - а то нам без домкрата бы не обойтись.
Через несколько часов после смерти мускулистые люди становятся такими же неподатливыми, как мраморные статуи. Окоченение еще не началось, и Уоддел был почти как живой. Он словно спал.
Совместными усилиями нам удалось переложить его лицом вниз на секционный стол. Ронни весил девяносто семь килограммов. Его ноги свешивались с края стола. Я измеряла ожог на его ноге, когда у входа раздался звонок. Сьюзан направилась к двери, и вскоре в комнату вошел лейтенант Пит Марино, пояс его распахнутого плаща тащился за ним по кафельному полу.
- Размеры ожога на задней голени - четыре на один и четверть на две и три восьмых, - продиктовала я Филдингу. - Поверхность сухая, пузырчатая.