Марино закурил сигарету.
- Там разорались по поводу его кровотечения. - Он казался взволнованным.
- Ректальная температура сорок, - сказала Сьюзан, вынув термометр. Сейчас одиннадцать сорок девять.
- Вам известно, почему у него кровь на лице? - спросил Марино.
- Один из охранников сказал - кровотечение из носа, - ответила я, добавив: - Надо его перевернуть.
- Вы видели, что у него здесь на левой руке? - Сьюзан обратила мое внимание на ссадину. Я осмотрела ее под ярким светом через лупу.
- Не знаю. Может быть, от ремня на носилках?
- И на правой руке тоже.
Я взглянула, а Марино продолжал курить, наблюдая за мной. Мы перевернули тело. Из правой ноздри потекла струйка крови. На голове и подбородке была неровная щетина. Я сделала Y-образный разрез.
- Там могли быть какие-нибудь ранки, - предположила Сьюзан, глядя на язык.
- Извлеките его. - Я вставила термометр в печень.
- О Боже, - тихо вырвалось у Марино.
- Сейчас? - Сьюзан держала скальпель наготове.
- Нет. Сфотографируйте ожоги на голове. Необходимо их измерить. Затем извлеките язык.
- Черт, - с досадой воскликнула Сьюзан, - кто последний пользовался фотоаппаратом?
- Извиняюсь, - отозвался Филдинг. - Там не было пленки. Я забыл. Кстати, это ваша обязанность следить за пленкой.
- Было бы неплохо, если бы вы предупреждали меня о том, что она кончилась.
- Женщины, как правило, отличаются большей интуицией. Я не знал, что должен вас предупреждать.
- Я измерила ожоги на голове, - сказала Сьюзан, пропуская мимо ушей его замечание.
- Хорошо.
Показав ему свои записи, она принялась за язык.
Марино отшатнулся от стола.
- Боже, - повторил он. - Это не для меня.
- Температура печени сорок и пять, - сказала я Филдингу.
Я взглянула на часы. Смерть наступила час назад. Уоддел еще не остыл. Он был очень крупным. От электрического стула тело нагревается. При вскрытии менее крупных людей температура их мозга достигала сорока трех градусов. Правая голень Уоддела была еще горячей на ощупь, мышцы в спастическом сокращении.
- С краю небольшая ранка. Ничего существенного, - сказала Сьюзан, показывая мне.
- Он так сильно прикусил язык, что столько крови? - спросил Марино.
- Нет, - ответила я.
- Из-за этого уже поднялся шум. - Он повысил голос. - Я думал, что вам это небезразлично.
Положив в некотором замешательстве скальпель на край стола, я вдруг поняла.
- Вы были свидетелем.
- Да. Я же говорил вам. Все посмотрели на него.
- На улице не совсем спокойно, - продолжал он. - Я не хочу, чтобы кто-то уходил отсюда в одиночку.
- Что значит "не совсем спокойно"? - переспросила Сьюзан.