Озерчане стали широким кругом, освободив место для них. Петр перекрестился, и бой начался.
Рубль встал в низкую стойку, — среди зрителей пронесся удивленный гул, — Петр, примеряясь, подступил к нему боком, размахнулся. Лева поставил блок и тотчас нанес резкий прямой удар, рассчитывая, должно быть, что на этом бой и закончится. Но Петр как-то пьяно, небрежно махнул рукой — и кулак только скользнул по его телу.
Бегун, несмотря на всю сложность ситуации, с невольным интересом наблюдал за боем. Лева, видимо, не соврал и действительно когда-то занимался карате: он работал резко и целенаправленно, без единого лишнего движения, каждый удар и блок был закончен и зафиксирован в конце. Петр, наоборот, расхлябанно, во всю ширину от плеча махал длинными руками, пьяно раскачиваясь, и кажется, не составляло труда сбить его с ног, но Рубль если и доставал его, то всякий удар приходился в плывущее, уплывающее тело. Силы оказались равны: Лева уверенно блокировал замашистые удары Петра, но и сам не мог пробить крутящуюся мельницу его рук.
Озерчане, конечно, болели за своего и подбадривали Петра криками и советами. А Петр между тем не столько дрался, сколько приглядывался к противнику. Он нарочно открылся и позволил Леве ударить себя, а когда тот, воодушевленный, снова ринулся вперед, неожиданно сбоку, внахлест вокруг его руки ударил в висок и тут же — со всей сдерживаемой до того силой, прямо в лицо. Брызнула кровь из разбитого носа, и Рубль повалился на спину.
Под ликующие крики озерчан Петр отвернулся со скучным видом, брезгливо вытер кровь с кулака о порты и шагнул прочь.
— Петр! — укоризненно крикнул кто-то из стариков.
— Петр, руку! — возмущенно загудели парни.
Петр нехотя вернулся, подошел к Рублю и протянул руку, чтобы помочь подняться. Тот, перекатившись на бок, шарил в кармане куртки. Поднялся сам, выдувая из носу кровавые пузыри, с ненавистью глядя на Петра, и прежде чем Бегун успел сообразить, что к чему, вскинул зажатый в кулаке баллон и брызнул Петру в лицо.
Тот отступил удивленно, затем склонился от нестерпимой боли в глазах, хотел отойти, но ноги у него заплелись, и он рухнул на траву без сознания, раскинув руки.
Заголосили бабы, мужики кинулись поднимать бесчувственного Петра.
— Убил! Убил нечистым духом! Бабку Арину кличьте!
Бегун вырвал баллон у Левы из рук.
— Не надо никого звать, — крикнул он. — Лицо водой обмойте и на ветер положите — через час отойдет! — Он подхватил Рубля под руку и повел его к дому. — Ну что, победил, скотина? Все изговняешь, куда ни сунешься. Он же руку тебе хотел дать…