— Рано радуешься, — сказал Бегун. — Лучше помолись, чтоб живыми остаться. — Он спрятал икону обратно в сумку и протянул Еремею «Макаров». — Разберешься, с какой стороны стреляет?
Еремей брезгливо повертел в руках пистолет и вернул.
— А что тебе надо? — раздраженно спросил Бегун. — Пращу? Или это, бронебойное? — кивнул он на двухметровую пищаль.
Еремей снова покачал головой и указал на другую диораму, где охотник в меховом треухе целился в горностая из допотопной берданки.
— Это, — сказал он. Видно было, что он давно и сладострастно присматривался к винтовке.
— Извини, — развел руками Бегун. — Музейный экспонат. Поехали, времени в обрез…
Но навстречу уже спешил за Павликом Переславский.
— Не пущу! — издалека раскинул он руки. — Я о таком помощнике всю жизнь мечтал. Мы с ним в две недели старую Россию реставрируем!
— Слушай… — начал было Бегун.
— И слушать не хочу! — категорически замотал Гриша бородой. — Восемь лет не был — и на тебе! Хоть пару дней. Пацан пусть свежим воздухом продышится…
— Да подожди…
— Ну хоть часок! Часом раньше, часом позже. Музей посмотри, чаю попьем, как люди… — скисая, попросил Гриша.
— Слушай! — Бегун сильно встряхнул его за плечо, отвел в сторону. — Если появятся люди из Конторы — должны появиться, рано или поздно — скажешь: был, уехал, собирался в Прибалтику — то ли в Литву, то ли в Латвию. Понял?
— Опять? — только и спросил Переславский.
— Извини, что тебя впутал. Еще скажешь… А в общем, больше ничего, — сказал Бегун, глядя на тормозящую у парадных дверей «Волгу»-«норушку». — Быстро работают, сволочи! — он кинулся к черному ходу, увлекая за собой Павлика и Еремея.
Трое чекистов, оттеснив дежурную бабульку, вошли в музей. Открытая настежь задняя дверь светилась в конце длинного темного коридора, и силуэты беглецов были у них как на ладони.
— Стоять! — крикнул старший и выстрелил в потолок. Бегун затолкнул Павлика в нишу к петровским кирасирам и веером, не целясь, высадил по чекистам пол-обоймы. Те не ожидали сопротивления, тоже попрятались в диорамы и открыли огонь изо всех стволов. Пули завизжали, рикошетя от стен во все стороны. Одна попала в железную ногу тевтонца, рыцарь рухнул в рост поперек коридора, разваливаясь на части, шлем покатился, грохоча забралом. Рассыпалась стеклянная витрина, пробитый серебряный кубок будто сдуло с подставки, повалились из диорам тряпичные куклы, падали со стен картины.
— Нет! Нет! — Гриша в ужасе заметался перед чекистами, пытаясь остановить разгром. Стрельба на мгновение затихла. Один из чекистов коротким броском пересек коридор, схватил маленького Переславского и подмял под себя в нише напротив, среди первобытных пращуров, добивающих камнями нарисованного на заднике мамонта.