– Предводитель? Такой как ты, мой брат? – спросил Хендрик.
Мозес улыбнулся своей загадочной холодной улыбкой.
– Сначала союз шахтеров, – сказал он. – Ребенок учится ходить шаг за шагом. Людей тоже нужно заставить делать то, что в конечном счете для них благо, даже если вначале это может быть болезненно.
– Не знаю… – Хендрик покачал большой круглой бритой головой, на которой все еще, как полированные украшения из черного оникса, выделялись шрамы. – Чего мы ищем, брат? Богатства или власти?
– Нам повезло, – ответил Мозес. – Тебе нужно богатство, а мне власть. Тот путь, который я избрал, приведет нас и к тому, и к другому.
Несмотря на участие отрядов безжалостных «буйволов», процесс создания профсоюза шел на всех шахтах досадно медленно. Все приходилось делать тайно, потому что Закон о согласительных процедурах в промышленности[38] устанавливал строжайшие ограничения для организаций черных рабочих и в особенности запрещал черным работникам заключать коллективные договоры. Противились и сами рабочие; новые профсоюзные организаторы, все из братства «буйволов», не избранные, а назначенные, вызывали у них подозрения и враждебность. Простые рабочие не хотели отдавать часть своего с таким трудом заработанного жалованья чему-то, чего они не знали и во что не верили.
Однако благодаря советам доктора Маркуса Арчера и при поддержке «буйволов» Хендрика дело постепенно продвигалось, и на всех шахтах возникли зародыши профсоюзов. Нежелание шахтеров расставаться с шиллингами было подавлено. Конечно, не обошлось без несчастных случаев, и кое-кто умер, но в Союзе африканских шахтеров вскоре насчитывалось уже тридцать тысяч человек, плативших взносы.
Палата шахт[39], куда входили владельцы всех горнорудных предприятий, оказалась перед лицом fait accompli[40]. Вначале члены палаты встревожились: их естественный инстинкт требовал немедленно уничтожить возникшую раковую опухоль. Однако члены палаты были прежде всего бизнесменами, озабоченными тем, чтобы поднять желтый металл на поверхность с минимальными затруднениями и регулярно выплачивать дивиденды своим акционерам. Они понимали, какой ущерб их интересам может нанести открытое столкновение с рабочими, и потому провели осторожные неформальные переговоры с несуществующим союзом и с облегчением убедились, что самоназначенный генеральный секретарь профсоюза оказался умным, рассудительным и надежным человеком.
В его заявлениях не было ни следа большевистской риторики, его речи были не радикальными и воинственными, а напротив, уважительными и свидетельствовали о стремлении к сотрудничеству.