Галя встала, глянула на Марину сверху вниз — с жалостью и каким-то усталым раздражением.
— А ты сомневаешься? Ну-ну. Может, когда-нибудь и прозреешь.
Марина по-прежнему смотрела в окно.
— Галя… Мне кажется, ты ошибаешься. Никита, конечно, не самый лучший человек на свете…
— Это точно! — ввернула Галя. — Уж такой не лучший.
Марина не обратила внимания на эту реплику и продолжала тихо и монотонно:
— Но ты его каким-то монстром изображаешь. А это не так… Я его все-таки знаю.
— Ничего ты о нем не знаешь! — возразила Галина. — А защищаешь его только потому, что чувствуешь, что виновата перед ним.
— А разве это не так? — почти беззвучно прошептала Марина.
— Разуй глаза, Марина! Да все он знает! Он даже то знает, чего ты сама о себе не знаешь. Он выжидает, пока крючок поглубже войдет, а тогда уж и дернет, чтоб с мясом, с кровушкой… Погоди, попомни мои слова, он еще потешится… Тогда ты и поймешь, что можно сделать с человеком, чтобы он не только от близких — от себя самого отказался.
Галя резко встала и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Марина обернулась и бездумно посмотрела на горку пепла.
Думать было слишком страшно. Виноват ли ее муж в том, что произошло с Альбиной? Виновата ли она сама… Что ей делать? Как жить дальше?
Продолжать лгать? Делить себя между двумя мужчинами, каждый из которых был частью ее жизни?
Или решиться? На что?
Она не могла себе ответить. И тогда заслонилась единственным своим щитом — работой. Сейчас она занята важным делом, обо всем остальном она подумает потом. Завтра. Или когда вернется Иван. Ей многое нужно ему сказать.
Марина умылась, причесалась и пошла к Альбине. Ворон, услышав ее шаги, встал, отпустил руку жены, отошел в сторонку, пристально наблюдая за всем, что делала Марина. А она сменила флакон в капельнице, взялась за тонкое запястье, чтобы посчитать пульс… И в это мгновение Альбина очнулась.
Она медленно подняла веки. Взгляд ее сфокусировался не сразу. Глаза блуждали, не узнавая знакомую комнатку. Потом она увидела Ворона. Он растерянно улыбнулся ей, еще не веря, что она жива и смотрит на него. Сначала Альбина глядела на него с тем же странным отсутствующим выражением, как на стену, потом узнала… И словно толкнула его взглядом. Он почувствовал это так сильно, как если бы она ударила его. Ворон пошатнулся, сморщился и зашептал торопливо:
— Альбиночка… очнулась… все хорошо… а я вот тут все время… Мы так беспокоились… и бабушка… и подружки твои… Видишь, Марина… Галя тоже была… Марина сейчас тебе лекарство даст…
Он защищался этим бессмысленным жалким лепетом, но тяжелый ледяной взгляд толкал его, хлестал по лицу, затыкал ему рот. Он захлебнулся, опустил голову и вышел.