— О, Боже, Генри! — воскликнула Эспер как-то. Это было в те времена, когда ее сын только ухаживал за Элеонорой. — Как ты можешь все дни валять дурака на том плавающем чайнике?! Ты же марблхедец! Почему бы тебе не покатать свою девушку в настоящем шлюпе или даже в рыбачьей плоскодонке. Пусть она наконец узнает, что такое море.
Генри старался не потерять самообладания.
— Элеоноре это не нужно, мама. Да и я не считаю себя марблхедцем. По крайней мере я не собираюсь торчать в этом болоте всю мою жизнь. Вспомни бедного отца.
Генри был добрым мальчиком. Он просто сказал все как есть и, конечно же, был прав. После банкротства отца Генри жил в «Очаге и Орле» только потому, что больше негде было жить. Но он никогда не водился с местными подростками. Эспер никогда не приходилось бить его по губам за всякие непристойные словечки, как она била Уолта. Генри никогда не воровал треску с сушилок для рыбы. Господи, а ведь когда он был совсем маленьким, еще существовали на свете такие вещи, как сушилки для рыбы!.. Он никогда не прогуливал школу, в отличие от Уолта. Наоборот, он был упорен в занятиях, прекрасно учился, поступил в Гарвард и окончил его с отличием. После этого он без всякого труда нашел себе прекрасную работу в Бостоне. А в девяносто пятом женился на Элеоноре.
Воспоминание о той свадьбе вызывало теперь у Эспер лишь улыбку. А тогда ей было не до смеха. Она была вне себя. По прошествии многих лет плохие вещи уже не кажутся трагичными и даже не вызывают былого возмущения или раздражения. С возрастом все больше и больше понимаешь, что не можешь управлять ни жизнью, ни людьми, поэтому лучше сидеть спокойно и смотреть на все со стороны и с улыбкой.
Особенно Эспер запомнилась в тот день Элеонора. Поскольку матери рядом не было, ее отец привез какую-то тетку, которая должна была подвести невесту к жениху. Но Элеонора прекрасно справилась с этим и сама. Тридцатикомнатный особняк с башенками, построенный на перешейке, в тот день весь утопал в цветах, присланных из Бостона. На яхте были подняты белые вымпелы и развешены японские фонарики. За день до свадьбы она под парами пришла из Бостона, до отказа заполненная приглашенными на торжество гостями со стороны Нортонов.
Венчание состоялось в Марблхеде, в небольшой церквушке Святого Михаила на Фрог-Лайн. Нортоны относили себя к приверженцам епископальной церкви, так что местная церковка показалась Элеоноре причудливой и эксцентричной. Вообще многие вещи в Марблхеде казались ей причудливыми, включая «Очаг и Орел» и будущую свекровь.