Есть в слове «пунш» — всего четыре буквы,
И столько ж элементов в нем нужны.
Вода и сахар, спирт в хорошей дозе,
Орех мускатный, все перемешав
Как следует, получите напиток,
Который сердце ваше усладит.
— Вот так и теперь, сто пятьдесят лет спустя, здесь готовят пунш, — добавил он гордо.
Эспер, сидевшая рядом с матерью в большой гостиной, слышала все это, ей было смешно и грустно. Бедный папа не знал, что мама готовит пунш не так. Она использует чай вместо воды, патоку вместо сахара, а также портвейн и ром. Но папа многого не знает. Вот сейчас он нарушил непринужденную беседу моряков, которые стоят и ждут, когда же он умолкнет. Он не знает, как вести себя с людьми, подумала Эспер со вздохом. И она сама, наверное, тоже не знает. Но теперь ей остается только ждать. Пока танцы не начались, в распивочной делать нечего. А главное — Джонни еще не пришел.
Сьюзэн сидела на софе рядом с миссис Лэйн, обе чинно и негромко беседовали, как приличествовало в открываемой по торжественным дням гостиной. Эта комната была гордостью Сьюзэн. В отличие от остальных помещений, здесь все было элегантно и в духе времени. Вся обстановка была не старше времен Моисея Ханивуда. Этажерка с фарфоровыми безделушками, стулья и софа были приобретены отцом Роджера, а бледно-зеленые и розовые ковры покупала сама Сьюзэн. В центре стоял стол с Библией и семейным альбомом, освещенный расположенной сбоку красивой масляной лампой. Были, конечно, и канделябры со свечами, но Сьюзэн предпочитала лампы: со свечей капает воск, и от них жди неприятностей.
В четверть седьмого пришла Чарити Треверкомб с матерью. Эспер поспешила поздороваться с ними, и ее ждало новое огорчение. Чарити была в платье из тафты вишневого цвета с оборками; ее вьющиеся каштановые волосы ниспадали на плечи, а в ушах сверкали золотые сережки в форме бабочек. Выглядела она прекрасно. Эспер также не могла не заметить, что мужское общество сразу обратило внимание на вновь прибывшую. Даже старый капитан Лэйн поправил галстук и развернулся, чтобы видеть девушку в вишневом платье.
— Ой, Хэсси, как все здорово! — восхищалась Чарити, оглядывая гостиную и стараясь расположиться поближе к мужчинам, насколько она могла осмелиться. — Я так люблю танцы. А еще девушки будут?
— Ну, наверное, Нелли Хиггинс и Бесси Бовен, а еще мама приглашала Селманов и Пикеттов, — Эспер осеклась, посмотрев в сторону распивочной.
— Вот и Джонни Пич! — воскликнула Чарити. — О, да он почти красавец! Сто лет его не видела. Наверняка пригласит меня на первый танец.
Джонни вошел в гостиную, но, улыбнувшись девушкам, он направился к софе, на которой сидели женщины.