– Устаешь, верно? – сострадание в голосе Курта было столь нелицемерным, что, наверное, сам себе был готов поверить; вновь не позволив переписчику ответить, он продолжил: – Ты будущий богослов, мне сказали?
– Да, я… – не зная, на какой вопрос ответить первый, пробормотал тот, бегая глазами по стене напротив себя, и разъяснил с все возрастающей неловкостью: – Друг нашей семьи священник, я с детства чувствовал Писания, вот и решил, что… Какая может быть причина лучше для учения, кроме познания Слова Господня…
– И то верно. Много получаешь за переписи?
– Что, простите? – едва слышно переспросил переписчик, и Курт пояснил, чувствуя, что напал на след, и теперь, подобно псу, замершему в стойке, опасался сделать неверное движение, дабы не спугнуть настороженную дичь; в голове он прогонял судорожно десятки вопросов, напрямую в тему или вовсе сторонних, избирая, какие именно сто́ит задать первыми, а какие не следует озвучивать еще вовсе, с тем чтобы не утратить столь внезапно возникшей связи:
– Студенты, для которых ты делаешь выписки из библиотечных трудов – не скупятся оплатить твои старания, или они по большей части скряги?
– Хватает, – поспешно возразил Рицлер.
– На что? – уточнил Курт, и тот оторопело передернул плечами:
– Как – на что… чтоб жить… и вообще… Я по долгу своей учебы всего предпочтительнее на книги трачусь; они дороги…
– Неужто в университетской библиотеке нет того, что тебе нужно? Вот уж не подумал бы.
– Есть, конечно, есть, – согласился тот, – однако же, когда книга во владении, это много сподручнее, да и не о всех трудах, что здесь наличествуют, известно; каталога нет.
– Это любопытно, – усомнился Курт, скосившись через плечо на дверь, за которой простерся зал с рядами высоких шкафов. – Как же так, никто до сей поры этим не озаботился?
– Был каталог, – несколько смущенно пояснил Рицлер. – Однако же прошлого библиотекаря вкупе с помощником… я прошу прощения… Инквизиция сожгла лет тридцать назад. Вместе с книгами, что у них отыскали. Ну… и каталоги попали под горячую руку… простите…
– Н-да… – услышав не удержавшийся смешок Бруно за спиной, вздохнул Курт, на миг сам будучи в полушаге от того, чтобы засмеяться. – Тут впору мне приносить извинения… Так что же – за тридцать лет так никто и не занялся собиранием нового перечня?
Рицлер вздохнул тоже, вновь отвратив взгляд в угол, и неуклюже усмехнулся:
– Больно много здесь что переписывать… Помощников мне нет, а у Михеля уже не те глаза, он тут скорее вроде сторожа; кое-что в его памяти осталось, но все это надо приводить к системе, и работы здесь не на один год… Вряд ли вы разыщете того, кто знает о всех книгах на этих полках, майстер инквизитор; я даже не представляю, что здесь может очутиться…