– Свободен, – не ответив, бросил Курт, ощущая невнятное ожесточение на слова подопечного, и, не оборачиваясь, зашагал прочь.
* * *
По узким грязным улочкам он ступал медленно, глядя под ноги с неприятным чувством свершаемого предательства. Он не сомневался в том, что, если б не дом за высокой каменной оградой, сегодня, невзирая на утомление, он направился бы в трактир студентов, отыскав там представителей богословских курсов и переговорив с каждым, опросил бы приятелей покойного, побеседовал бы с соседями – время еще дозволяло визиты, да и после приличествующего посещениям часа Знак следователя позволял постучаться в уже запертую на ночь дверь и поднять кого угодно с постели, дабы задать интересующий его вопрос. И теперь, приближаясь к заветному дому, Курт чувствовал себя словно бы берущим взятку, преподнесенную Судьбой, предложившей забросить сегодня службу в обмен на ублаготворение собственных желаний…
На этот раз он даже не успел постучать – дверь в стене растворилась, лишь только Курт остановился подле нее и поднял руку; и ожидать в приемной зале этим вечером тоже не привелось – горничная, в чьих глазах ему почудилось насмешливое понимание, провела его сразу наверх, ничего не спрашивая и не говоря, словно бы его приход сюда сегодня был чем-то само собою разумеющимся, чем-то заурядным и не подлежащим сомнению. И по тому, как взглянула на него Маргарет, Курт понял – и она тоже не сомневалась в том, что сегодня он будет здесь.
Оставшись наедине, они с Маргарет стояли неподвижно несколько бесконечных мгновений, глядя друг на друга и не говоря ни слова, а потом просто бросились друг другу навстречу, и Маргарет повисла на его шее, впившись в губы до боли.
– Словно вечность не виделись… – прошептала она, отвлекшись лишь спустя минуту и опустив голову ему на плечо; Курт зарылся лицом в золотистые волосы.
– Все уже знают, – тихо сообщил он. – Мне, наверное, сегодня не стоило приходить… но я хотел увериться, что мне все это не привиделось.
– «Знают»… Ну и пусть, – отозвалась Маргарет решительно, отклонившись назад, и он снова утонул в фиалковых глазах. – Меня это не заботит. И сюда ты можешь приходить, когда пожелаешь, когда только придет в голову – во всякое время дня и ночи; может быть, мне просто сто́ит вручить тебе ключ от калитки?..
– Не считаю, что это хорошая идея, – поморщился Курт со вздохом. – Это будет уже верхом наглости даже для таких, как мы с тобой.
– Будь на моем месте мужчина, над этим никто и не задумался б…
– Будь на твоем месте мужчина, – улыбнулся он, – задумался бы я.