Тело якута было едва прикрыто ветками и листьями папоротника. Очевидно, убийца спешил и нервничал. Якут лежал, уткнувшись лицом в траву. Он был в легком меховом жилете. На спине у левой лопатки торчала рукоятка ножа. Макар Силантьевич поднял голову убитого, заглянул в лицо и узнал его.
— Иван Попов… — снимая шапку, тихо произнес старик. — Как же ты не остерегся, милый человек? Доверчивый был, людям верил…
— Он, видать, котомку снял, развязывал ее. Может, угостить чем хотел. А этот гад и ударил в спину, — сказал мальчик, показывая на лежавшую в траве развязанную котомку якута.
И Ванюша, и Макар Силантьевич не сомневались в том, что убил якута именно тот человек, которого они преследовали. Они не стали тщательно осматривать место преступления. Время было дорого, а главное для них было ясным: встретив якута и узнав, что железная дорога близка, бандит побоялся, как бы у охотника не возникли подозрения, и пустил в дело нож. А может быть, у него были какие-то и другие причины.
— Ну, внучонок, — сказал дед, одевая шапку, — дух с нас вон, а должны настичь. Прямо на полустанок пойдем.
Они прошли более километра и обнаружили след. Очевидно, простодушный якут перед смертью рассказал незнакомому, какого направления нужно держаться, чтобы выйти на полустанок.
— Деда, а когда он охотника ножом пырнул — спросил вдруг мальчик.
— Как когда? — рассеянно ответил Макар Силантьевич, занятый своими грустными мыслями об убитом якуте. — Сегодня утром, часа два назад.
— Вот не посмотрели мы хорошенько…
— Ты вперед смотри да язык прикуси. Может быть, он тут где недалече. Еще услышит голоса.
Но эти опасения оказались напрасными. След вел их к полустанку. Убийца не собирался устраивать засаду. Он, видимо, думал только об одном — скорее добраться до железной дороги.
Ванюша шагал вслед за дедушкой, стиснув зубы, чтобы не застонать. От усталости и недоедания у него кружилась голова, израненные ноги жгло огнем. Никогда не думал он, что сможет выдержать такую муку, и все же знал, что не отстанет от дедушки, дойдет до полустанка.
Сколько сопок осталось позади, сколько их еще до полустанка? Зачем об этом думать. Нужно идти, идти…
Словно во сне, услыхал мальчик близкий паровозный гудок, шум поезда. Он рванулся вперед, побежал, но Макар Силантьевич удержал его за руку.
— Упадешь, не встанешь, — сказал он, тяжело дыша.
…Дежурный по полустанку прохаживался по деревянному настилу перрона. Увидев знакомого, известного во всей округе охотника и мальчика — похудевших, изодранных, исцарапанных в кровь, — он понял, что в тайге случилось несчастье.