И вот он перед нею — громадный, невредимый, как будто и не вынесший трехлетней битвы.
Она узнавала каждый цех, каждый переулок между корпусами, каждый кран, выделяющийся на дымном небе. Только пристально вглядевшись, можно было обнаружить следы пережитого, но то были не развалины, не обгорелые остовы, а следы возродившего их великого труда: новые здания на месте разрушенных, розоватые пятна недавней кирпичной кладки на старых, побуревших стенах, светло-серые бетонные колонны рядом с более темными, покрытыми многолетней копотью.
Аня заторопилась, спотыкаясь на выбоинах тротуара и все-таки не отрывая глаз от завода.
«Я же своя, своя!» — хотелось ей крикнуть в бюро пропусков, где ей равнодушно, как чужой, выписали разовый пропуск.
Она вышла из проходной и задержалась на скрещении многих протоптанных на снегу дорожек, пересекавших хорошо знакомый двор. Свернуть налево — и придешь к своему цеху. Завернуть за угол — в партком, дойти до второго подъезда — завком и редакция многотиражки. Пойти прямо, мимо садика, где летом бьет фонтан, — заводоуправление. Все манило, всюду хотелось заглянуть, разыскивая знакомые лица или хотя бы знакомые комнаты, привычную обстановку деловой суеты, споров, телефонных звонков... Тут ей и жить.
И она пошла к директору.
Ей пришлось ждать. Девушка-секретарь, свирепо нахмурив белесые бровки, названивала по телефону и однообразным голосом говорила в трубку:
— Товарищ Евстигнеев? Срочно для Григорий Петровича график по обеспечению турбины. К восьми ноль-ноль. Товарищ Митрохин? Срочно для Григорий Петровича график по турбине. К восьми ноль-ноль.
Иногда сквозь однообразие слов и интонаций прорывалось живое, человеческое возмущение:
— То есть как это «завтра утром»? Вы что, товарищ Пакулин? Григорий Петрович требовал к шести ноль-ноль, я и так два часа выпросила!
Аня Карцева старалась угадать, в какой цех звонит секретарь и какие заготовки или детали этот цех поставляет. Завод лихорадило из-за новой турбины, это напряжение передалось и Ане.
Она вошла к директору, готовая к любой работе — чем труднее, тем лучше. И поэтому говорить с ним ей не было трудно, хотя директор принял ее неохотно, был суховат, то и дело отвечал на телефонные звонки властным, а иногда и резким голосом.
— Откуда приехали? — спросил он Аню, без интереса и невнимательно просматривая ее документы.
Аня ответила коротко и точно, не вдаваясь в подробности.
Уловив воинскую сдержанность ответа, Немиров с любопытством пригляделся к новому работнику и спросил дружелюбнее:
— Давно не отдыхали?