Так стремительно было запечатленное скульптором движение, что снег соскальзывал с круто развернутых плеч Ильича и вся его фигура выглядела живой, участвующей в нынешнем дне.
Из гула голосов выделялись обрывки фраз:
— ...освоили три новых прибора...
— ...с тех пор, как я перевел цеха на хозрасчет...
— ...сушка токами высокой частоты...
В центре самой оживленной и многочисленной группы шел директор крупнейшего машиностроительного завода Немиров, с усмешкой прислушиваясь к воркотне маленького и очень толстого директора металлургического завода Саганского, вперевалку шагавшего рядом с ним.
В легком пальто нараспашку, сдвинув набок котиковую шапку, Немиров медленно спускался по ступеням, всей своей непринужденной осанкой подчеркивая, что вот он молод, спокоен и здоров, что он мог бы и сбежать по ступеням, презрев директорскую солидность, да придерживает шаг из вежливости перед старым толстяком, которому только и остается ворчать и страдать одышкой. Конечно, покритиковали сегодня их обоих, каждый получил свое, но его, Немирова, критика не расстроила и не раздосадовала: он уверен в своих силах и сумеет наверстать упущенное, а вот соседу и досталось покрепче, и трудно сказать, сумеет ли он справиться так же быстро и хорошо.