Надя шагала всё быстрее по мере того, как приближалась к дому. Завидев его, она почти перешла на бег и наконец нырнула в подъезд.
Штефнер осторожно пошёл следом.
В мрачной пустоте подъезда эхом разносились её шаги. Он прислушался, вычислил, что преступница поднялась на третий этаж.
Не успела Надя войти в комнату, как к ней тут же с радостным криком « Мама!» бросился Алёша.
Мальчик сильно подрос за этот год. Он был светловолос, светлоглаз, временами, при некоторых ракурсах, чем-то неуловимо напоминал ей Веру.
– Ирина Семёновна, я пришла! – смеясь, кричала Надя. – Алёша, слезь с меня, я устала!
Однако при этом она не отпускала, сама прижимала его к себе.
– Я еду принесла!..
Раздался настойчивый звонок.
Надя освободилась от ребёнка и пошла к двери. Алёша семенил за ней.
– Кто там? – спросила Надя.
С лица её всё ещё не сошло радостное выражение от встречи с сыном.
– Открывайте! – по-немецки раздалось из-за двери.
– Кто там, Нина? – крикнула из комнаты Ирина Семёновна.
– Я не знаю, – растерянно ответила Надя.
Её вдруг парализовало, обожгло неосознанным страхом. Грозный, казавшийся знакомым голос, доносившийся из-за двери, предвещал неумолимую беду.
– Откройте немедленно, иначе я сломаю дверь! – всё громче кричал он.
И хоть немецкие слова звучали непонятно, но смысл их, подкрепляемый сильным стуком и непрерывными звонками, был совершенно ясен.
– Алёша, иди в комнату! – опомнилась Надя. – Скорее!
Алёша послушно убежал. Надя открыла сотрясаемую ударами дверь, и в квартиру ворвался разъярённый оберартц Вернер Штефнер.
Она в ужасе уставилась на него. Ночные кошмары, мучавшие её долгие месяцы, вдруг стали явью.
– Значит, вот где ты прячешься! – орал он. – Куда ты дела ребёнка, дрянь? Признавайся немедленно!
На шум и крик из дверей высунулись соседи, но тут же при виде одетого в военную форму немца исчезли.
– Я не понимаю, о чём вы говорите… – лепетала Надя. – Я могу всё объяснить!
Штефнер, не слушая, увидел открытую дверь в глубине коридора и решительно направился туда. Надя на слабеющих ногах поплелась следом.
В комнате на военврача испуганно глядели Ирина Семёновна и прижавшийся к ней Алёша.
Оберартц подошёл поближе, всмотрелся в лицо мальчика. Не было никаких сомнений – это был сын его покойного друга, немецкого офицера Генриха Штольца.
– А вот и ребёнок, – удовлетворённо произнёс Штефнер. – Я знал, что он будет здоровым красивым мальчиком. Ты пойдёшь со мной!
Он взял Алёшу за руку, тот с плачем вырвался. Надя бросилась между ними.
– Оставьте в покое ребёнка! – задыхаясь, заговорила она. – Он вообще ни при чём! Вы ничего не знаете! Я спасла его! Я спасла ему жизнь!..