– Что ты с собой сделала? – отчаянно, догадываясь, в чём дело, крикнул Генрих. – Зачем?
Она вдруг произнесла что-то невнятное, потом криво улыбнулась. Взгляд её блуждал, ни на чём не задерживаясь.
Эта бессмысленная улыбка ужаснула Генриха. Он упал на колени, приподнял её, встряхнул несколько раз, и Веру тут же обильно вырвало тёмной, вязкой и мерзкой жидкостью.
Генрих, придерживая одной рукой на весу голову Веры, два пальца другой засунул глубоко ей в горло, провоцируя на новые рвотные спазмы. Так он проделал несколько раз, до тех пор, пока рвать ей стало уже нечем, из горла пошла лишь одна желчь вперемешку с коричневой слюной.
Генрих вспомнил, что в машине, в аптечке, лежит слабительное, заботливо переложил любимую женщину на кровать и бросился вон из дома.
Часа через полтора Вера пришла в себя. Сумрачный склизкий туман, в который она провалилась, рассеялся, она с удивлением увидела, что лежит на постели и рядом сидит Генрих, с тревогой глядит ей в лицо.
Вера закашлялась, инстинктивно схватилась за горло, оно сильно саднило.
Теперь она окончательно поняла, что произошло. Глаза её потемнели от отчаяния. Всё оказалось напрасно. Ничего не вышло. Её постигла ужасная неудача.
Он вытащил её с того света, этот проклятый безумный немец, спас на утеху себе, опять обрёк на эту дикую муку.
Она по-прежнему обречена жить.
– Тебе уже лучше? Какое счастье, что я подоспел вовремя, – тихо шептал Генрих. – Молчи, ничего не говори. Это я виноват. В таком состоянии тебя не следовало оставлять одну. Прости меня! Больше это не повторится! Я уже всё продумал. Завтра я отвезу тебя в Западный лес на хутор Лесной. Там сейчас живут Адам и Ханна Гальдер, старинная немецкая семья. Тебе у них понравится. Прекрасные люди, я их знаю ещё по Кёльну. Чем-то похожи на моих родителей. Я договорюсь, они присмотрят за тобой ближайшее время, пока я получу разрешение на твой отъезд. Мне нужно подготовить для тебя документы, охрану… Признаться, мне будет очень нелегко расстаться с тобой. Как же ты меня напугала, моя дорогая!..
Он нагнулся над ней, ласково обнял, прижал к себе.
По лицу Веры покатились слёзы.
А она-то считала, что больше уже никогда не будет плакать, что с этим покончено навсегда, так же, как и со всем остальным.
Как же она ошиблась!..
Семья Гальдер, равно как и вся небольшая колония этнических немцев, проживала в Светозёрской области испокон веков, чуть ли не с петровских времён. Свято соблюдали передаваемые из поколения в поколение семейные традиции, следили за чистотой немецкого языка. Во время революции, в семнадцатом году часть немцев, включая ещё сравнительно молодых тогда Адама и Ханну с двенадцатилетним сыном Францем, бежала из России. После долгих скитаний добрались, в конце концов, до исторической родины, где и осели в пригороде Кёльна.