И вот сейчас, через три долгих месяца без секса, Роберт выбрал ту самую ночь, когда она валилась с ног от усталости и не желала, чтобы к ней прикасались. Лили видела два выхода из этой ситуации. Сказать мужу, как не вовремя у него проснулось желание? Но это может перерасти в ссору. Позволить ему делать что хочет? Тогда есть шанс, что через десять минут все закончится. Подумав несколько секунд, она выбрала второй вариант, но с оговоркой.
– Только не прикасайся к моей груди, – попросила она Роберта, и на этот раз он, видимо, услышал ее, потому что старался держать руки как можно дальше.
Естественно, восемь минут спустя он кончил и, скатившись с нее, улегся на спину.
– Я люблю тебя, дорогая, – сказал он, убирая прядь волос с лица Лили.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала она, довольная, что смогла удовлетворить мужа и трехмесячный перерыв наконец-то закончился.
И все же, засыпая, она размышляла: захочет ли когда-нибудь секса так, как раньше? Начнет ли снова получать удовольствие, или теперь всегда будет как сегодня – приятно, но без эмоций.
Закрыв глаза, Лили подумала: «Будет ли мне когда-нибудь так же хорошо, как в наш первый раз?»
Впервые они встретились на скучной вечеринке в офисе нью-йоркского представительства «Кэратерс энд Кэратерс», основанной в Чикаго, но ставшей интернациональной юридической компанией, в которой работал Роберт. Белобородый управляющий партнер настоял представить Лили нескольким юристам, очевидно, для того, чтобы они поведали ей, каково вкалывать по сто двадцать часов в неделю на партнеров, которые даже не потрудились выучить имена своих сотрудников. Роберт оказался среди юристов, втянутых в эту миссию по связям с общественностью. Он явно был недоволен или раздражен самим фактом вторжения прессы, потому что, оторвавшись от тарелки с банальным набором угощений: зеленым виноградом, кубиками оранжевого сыра и полосками красного перца, – приветствовал Лили с крайней степенью презрения и недоверия.
– Итак, ты журналистка из «Джорнал», – произнес он с легкой усмешкой, и Лили заметила, что зубы у него большие и квадратные, по форме напоминающие жвачку «Чиклетс», но не настолько пугающе-белые.
– Правильно. А ты тот Роберт, который работает здесь уже третий год?
Она хотела съязвить, но, заглянув в его ярко-голубые, как Эгейское море, глаза, вдруг почувствовала, что во рту пересохло и язык перестал слушаться. Именно там, в его глазах, она увидела первый намек на городскую сказку – квартира, дети, послеобеденный секс по выходным с опущенными жалюзи, включенным кондиционером и запертой дверью – и поняла, что хочет иметь все это.