– А что с бабушкой?
– А что с ней? Как любой смертный она умерла.
– Вот на фотографии ваша жена. Она знала о ваших способностях?
– Конечно. Мы познакомились через это.
Глаза его стали грустными, в них жила тоска по человеку. Он взглянул за окно, где уже сгустились сумерки.
– Давай чайку еще, – и не дожидаясь ответа, направился на кухню. Я понял, что память живет в нем все его годы. Он был ярким представителем однолюбов. Только когда чайник вскипел, только тогда он вернулся назад. Ему хотелось, побыть одному со своей памятью, которую я всколыхнул своим вопросом. Налив чай он предложил:
– Если ты знаешь историю, то понимаешь, что за такие способности я мог лишиться жизни. Пришли бы мужчины и увели. Так что жил я, как и все, работал на заводе.
– Отчего умерла ваша жена?
– От воспаления легких. Как ни странно прозвучит, но эта болезнь, в общем, лечится, но до определенной стадии и часто не предсказуема и быстротечна.
– Вы ее любите до сих пор?
– А разве может быть иначе? Мертвые живы в душе любовью к ним.
– Почему вы не женились снова?
– Никто не смог бы заменить мне ее, а так я жил для дочери.
– А, правда, что к вам обращались большие начальники?
– Правда. Приглашали приехать, но я отказывался, хотя понимал, что могут быть неприятности, но видимо моей чередой событий управляли и все обошлось. Дочка выросла, уехала, вышла замуж, родилась Ксения.
– А как вы думаете, почему Ксения не захотела учиться у вас?
– Не знаю, но думаю не все так просто. Это была попытка на выносливость, она ей оказалась не нужна.
– У вас, если проследить цепочку во времени, получается, что передать знания можно через поколение? Или дочь умеет?
– Не умеет. Но это не обязательно. Так получилось. Но это вернее. У родственников более доверительные отношения. Но есть объем знаний, которые не передаются, кому попало. Если у кого-то забирают, то кому-то отдают.
– А почему всем нельзя?
– Все люди разные. Можно принести не только пользу, но и вред, и легче людей, которые будут пользоваться даром во благо, контролировать. Но это мое мнение.
– Контролировать? – зацепился я за слово.
– Не может быть всеобщего блага, а контроль надо понимать не как ограничение и жесткое выполнение чьих-то указаний. Я уже говорил, что выбор есть. Человека не гонят как зверя по флажкам, ему почти всегда, почти каждый день дают право выбора. Так что, нет контроля в том понимании, как обычно. Надеюсь, ты понял.
– Я тоже надеюсь, а что не понял, потом додумаю.
– Не додумаешь, а узнаешь.
– Вот сейчас не понял.
– Не время.
– А Наташа, как ко всему относиться. Она же бывает у вас.