Натан почувствовал, как по щекам градом покатились слезы.
— Хорошо, очень хорошо. Что было потом?
Жгучий ветер, насыщенный песком, царапает глаза, хлещет по лицу, забивается в рот. Он задыхается. Пейзаж меняется. Он один ночью в пустыне.
— Пустыня, я в пустыне.
— Как называется это место?
— Не знаю.
— Опиши, что ты видишь.
— Тут темно, но я различаю дюны, черные скалы. Надо мной нависает огромная гора. Стоят маленькие, сложенные из ветвей сараи.
— Ты все тот же?
— Да… Мое тело закутано в тонкую коричневую ткань. Я иду вдоль дороги. На меня смотрят люди.
— Какие они?
— Обнаженные, сгорбленные, в ладонях они пытаются укрыть от ветра маленькое пламя.
— Что ты слышишь?
— Шум ветра и что-то еще, что меня печалит. Стоны… Кажется, люди плачут.
— Почему?
Натан сосредоточился на образах, которые возникали в его памяти.
— Не знаю… Такое ощущение, что… они плачут, когда видят меня, но я не уверен.
— Продолжай.
— Я заблудился, спрашиваю у них дорогу, но они не отвечают. Некоторые что-то показывают пальцем.
— Что, что они показывают?
— Я поворачиваюсь в темноту, но ничего не вижу… — Внезапно слезы превратились в неудержимые рыдания, и он забился в судорогах… — Моя грудь! В моей груди что-то происходит…
Натан стонал как ребенок.
— Что, что происходит?
— Я срываю ткань, которая меня укутывает. Видна только зияющая дыра, водоворот черной крови и дрожащие внутренности. Ободранная кошачья голова… она поедает мое сердце.
— Посмотри, внимательно посмотри вокруг себя. Что ты видишь прямо сейчас?
Все более и более жестокие порывы ветра вьются вокруг него. Силуэты становятся хрупкими, неясными… и постепенно исчезают…
— Я поворачиваюсь, кто-то, закутанный в ткань, уходит прямо в бурю. Я чувствую боль… Мне больно.
— Иди за ним, Натан, не упусти его.
— Я НЕ МОГУ!
— Продолжай, Натан, это твоя душа ускользает, догони ее, не позволяй ей снова убежать. Она — ключ ко всему.
Он закрыл глаза.
— Я ЛЕЖУ НА ЗЕМЛЕ… Я НЕ… Я НЕ МОГУ ПОДНЯТЬСЯ. КОШКА ЕСТ МОИ ВНУТРЕННОСТИ… СИЛУЭТ, ЕГО ЛИЦО, ОН ХОЧЕТ… НЕТ! НЕТ!
Натан резко поднялся, задел журнальный столик и упал на пол. Его била дрожь, во рту разливался металлический привкус крови, смешанный с солью слез. Рода склонилась над ним.
— Натан! Что произошло? Никогда, никогда такого не бывало… Мой Бог, что я с тобой сделала?
Она приподняла голову Натана и осторожно положила к себе на колени.
— Я в отчаянии! Мне так жаль!..
— Я… я не…
— Ничего не говори. Прошу тебя, не надо.
Она нежно обняла его, чтобы разделить его страх, стать вместе с ним одним страдающим существом. Ее руки ласкали его волосы, поцелуи нежно покрывали его влажное лицо… Внезапно пришло желание безумной силы. Он обнял Роду, она прижалась к нему. Они не могли больше разлучиться. Новые ощущения захватили Натана. Первый поцелуй, сладкий запах ее тела, жар груди, прижатой к нему. Он открыл глаза, чтобы увидеть удовольствие Роды. В этот момент в его голове раздался отчаянный вопль. Комната приобрела красный цвет. Он оттолкнул Роду и резко встал: