Намекал-то намекал, но Эйприл никак не ожидала такого количества черной кожи, «Я из Бостона, — подумала она, — и не привыкла к изощренным штучкам нью-йоркцев».
— Так это что-то вроде вечеринки с сексуальными фантазиями? — спросила она, придвигаясь поближе к Блэкторну: некоторые из присутствующих выглядели просто жутко.
Роб, заметив смятение Эйприл, обнял ее за плечи.
— Да. Публичное представление своих фантазий. Эротических, разумеется. Само собою, все полностью согласовано — это безопасная и благоразумная игра. Выглядит как извращения, но ты удивилась бы тому, насколько благонравны в быту большинство здесь присутствующих. Запакованные в строгие костюмы и узкие галстуки, они просиживают свои штаны где-нибудь на Уолл-стрит, но с наступлением темноты все кардинальным образом меняется.
— А откуда ты так много о них знаешь?
— Не поверишь, но по работе. Один мой клиент был из этой компании. И я в качестве телохранителя сопровождал его в походах по некоторым секс-клубам. Если тебе совсем уж не по себе, мы можем уйти.
Сказать по правде, Эйприл на самом деле было не по себе, но она подозревала, что неловкость эта скорее порождена общей атмосферой эротики, нежели ощущением шока. Эти тела вокруг, предчувствие, витавшее в воздухе, и плюс Блэкторн, выглядевший гораздо сексуальнее многих мужчин, находящихся в зале, и явно получавший удовольствие от происходящего, действовали на Эйприл как гремучая смесь.
— А где Изабель? — изо всех сил борясь со своим смущением, спросила она.
— Наверное, воспитывает какого-нибудь страстно того желающего раба, — усмехнулся Роб.
— Воспитывает?
— Изабель здесь главная повелительница. А наш приятель Чарли самый ничтожный раб. Большинство людей предпочитают одну из этих ролей.
Эйприл наблюдала за парой в другом конце зала. На мужчине был ошейник с прикрепленной к нему кожаной цепью, за которую его то и дело дергала женщина в красной кожаной мини-юбке и конусообразном бюстгальтере — ни дать ни взять один из концертных нарядов Мадонны.
— Просто дикость, — прошептала Эйприл. — Неужели они совсем не стесняются? Я имею в виду, что одно дело заниматься всем этим в спальнях, а другое…
— Подозреваю, что многим из простых смертных приятно обнаружить в своей спальне постороннего. Если ты, к примеру, женщина, которой нравится изображать в постели рабыню — это нечто, в чем довольно трудно признаться. Где-то как-то даже не благоразумно. Тебе должно быть в конце концов неловко за свои дурные наклонности. Но если ты найдешь единомышленников, то тебе полегчает, когда вы вместе займетесь своим любимым занятием.