Бенколен произнес это с оттенком непонятной грусти. Жестяные часы замедлили свой бег, тиканье стало реже. Мой друг внимательно изучал носок ботинка, которым он машинально водил по полу. После продолжительной паузы сыщик сказал:
— Мы знаем первую часть истории. Нам известно, что Одетту Дюшен заманили в клуб хитростью, мы знаем, кто это сделал, нам известно, что она выпала из окна и затем была убита Галаном. Но кто же наш убийца? Мадемуазель, кто, по вашему мнению, зарезал Клодин Мартель и Этьена Галана?
— Не знаю. Это ваша забота, а не моя. Я лишь сказала мсье Марлу, что это, по-моему, женщина.
— И у нее, как вы полагаете, несомненно, существовал мотив для обоих преступлений?
Мари Огюстен раздраженно махнула рукой.
— Разве это не очевидно? Или вы не согласны, что мотив — месть?
— Да, это было отмщение, — сказал Бенколен, — но весьма необычное. Не знаю, сможете ли вы осознать все до конца. Больше того, не знаю, смогу ли я осознать все до конца. Мы имеем чрезвычайно странное преступление. Вы объясняете похищение ключа тем, что женщина, мстящая за смерть Одетты Дюшен убийством Клодин Мартель, якобы хотела попасть в клуб… Хм-м…
Раздался стук в дверь. В нем я услышал что-то зловещее.
— Входите, — сказал детектив. — О… добрый вечер, капитан. Кажется, вы знакомы со всеми присутствующими?
Шомон, весьма бледный, но, как всегда, с блестящей выправкой, вошел в комнату. Он сделал общий поклон, бросил изумленный взгляд на мою перебинтованную голову и повернулся лицом к Бенколену.
— Я взял на себя смелость, — начал тот, — пригласить мсье Шомона после того, что я услышал от вас, Джефф. Полагаю, ему будет небезынтересно побыть с нами.
— Надеюсь, я не помешал? — спросил Шомон. — Ваш голос по телефону, мсье Бенколен, звучал весьма взволнованно.
— Присаживайтесь, мой друг. Мы здесь без вас выяснили множество вещей. — Он не смотрел на молодого человека, продолжая разглядывать свои ботинки. Голос его звучал чрезвычайно мягко. — Мы узнали, например, что смерть вашей невесты явилась прямым следствием действий со стороны Клодин Мартель и Этьена Галана. Пожалуйста, постарайтесь не волноваться.
После долгой паузы Шомон произнес:
— Я не волнуюсь, я просто не понимаю, что со мной происходит… Расскажите мне все.
Он плюхнулся в кресло, сжимая в руках шляпу. Неторопливо и тщательно подбирая слова, Бенколен начал пересказывать то, что я узнал в клубе.
— Итак, друг мой, — закончил он, — Галан считает, что убийца — вы. Это правда?
Он задал свой вопрос между прочим, без всякого нажима. Но Шомон был ошеломлен. Капитан уже давно оставил в покое шляпу и теперь судорожно держался за подлокотники кресла. Он пытался выдавить какие-то слова. Лицо его стало совсем белым. Наконец его прорвало. Он заговорил быстро, слова набегали одно на другое: