Лицо Галана превратилось в неподвижную маску ярости. Интересно: когда он краснел, то вся краска, видимо, концентрировалась на носу, и чудовищный хобот становился темно-багровым. Но Галан сидел не двигаясь, в упор глядя на Бенколена и любовно поглаживая кошку.
— Итак, он открывает кампанию против этого так называемого приличного общества, — продолжал детектив. — Он начинает своего рода шантаж или, скорее, супершантаж без всяких правил чести. Галан нанимал соглядатаев, составлял досье и гигантские каталоги с системой взаимных отсылок. Письма, фотографии, счета отелей, ресторанов (или их фотокопии) тщательно индексировались и хранились в идеальном порядке, ожидая своей очереди. Он вел военные действия только против лучших людей страны, находил в их прошлом мелкие грешки и оплошности, подбирал документацию и терпеливо выжидал нужного момента. Женщина собирается выйти замуж, некто баллотируется на выборах, кто-то получает перспективную должность… Вот здесь и возникает наш друг. Не думаю, что главным его мотивом были деньги. Бесспорно, Галан высасывал из своих жертв фантастические суммы, но его подлинная страсть — уничтожение репутации, сокрушение идола. Он наслаждался своей властью. «Ах, ты полагаешь, что достиг славы? Так посмотри, как я уничтожаю тебя! Ты полагаешь, что можешь добиться успеха? Что ж, попытайся!» Стремление вершить судьбы людей — вот подлинная страсть нашего друга. Только она приводит его в экстаз.
Шомон, словно под гипнозом, не сводя глаза с Галана, придвинул стул и уселся на его край. Бенколен продолжал:
— Вы представляете, господа, чувства человека, который, по его мнению, делит власть с самим сатаной. Взгляните на него. Он все станет отрицать, но на его лице можно прочитать тайное удовлетворение.
Галан вздернул голову. Его задела не суть обвинений Бенколена, а то, что все увидели, как он не сумел скрыть чувства удовлетворения, когда его сравнили с правителем тьмы.
— Но это еще не все, — продолжил в раздумье Бенколен. — Я упоминал о шантаже без правил. Оказывается, может существовать и такой вид шантажа. Высосав из своей жертвы всю кровь, Галан не отдавал документы, использованные для вымогательства и за которые уже получил выкуп. Вместо этого он их публиковал. Собственно, такова была его первоначальная цель. Главная задача — уничтожить человека. Только достигнув этого, Галан мог торжествовать… Естественно, жертвы не могли обратиться в суд. Галан умело обставлял свои делишки — он не оставлял письменных следов и вел все разговоры один на один, никаких угроз при свидетелях. Однако дурная слава о нем тихо расползалась по Парижу. Его перестали принимать, двери всех гостиных захлопнулись перед ним… День и ночь он вынужден окружать себя телохранителями.