— Нет. Было бы гораздо лучше, если бы она заинтересовалась.
— Понимаю. Вы полагаете, что ее гибель явилась следствием случайности, безмотивного нападения?
— Разумеется. — На ее глазах выступили слезы. — Дочь выманили из дома, каким образом — не знаю, не могу понять. Она собиралась на чаепитие со своей подругой Клодин Мартель и Робером. Неожиданно Одетта по телефону отменила встречу и вскоре выбежала из дома. Я была удивлена, потому что она никогда не уходила не попрощавшись. Так я видела ее в последний раз.
— Вы не слышали содержания телефонного разговора?
— Нет. Я находилась наверху и решила, что она отправилась на встречу с друзьями. Это Робер позже рассказал мне все.
Бенколен склонил голову набок, как бы прислушиваясь к стуку эмалевых часов. Я видел, как за серыми окнами под порывами ветра трепетали остатки листвы. Казалось, что кипит и бурлит какая-то алая масса. Это были клены. Джина Прево, закрыв глаза, откинулась на спинку дивана, в неярком свете были видны безукоризненная линия шеи и длинные, мокрые от слез ресницы. Было так тихо, что неожиданный звон дверного колокольчика заставил всех вздрогнуть.
— Не беспокойтесь, Поль, — промолвила мадам, — Люси в кухне. Она откроет. Итак, мсье?
Колокольчик еще не смолк, но с первого этажа уже донесся стук шагов.
— Может быть, ваша дочь, мадам, вела дневник? Или у нее есть записи, которые могли бы пролить свет?
— Каждый год Одетта начинала новый дневник, но бросала его не позже чем через две недели. Она хранила письма и записки. Я их просмотрела — там ничего нет.
— В таком случае… — начал Бенколен и тотчас смолк. Взгляд замер и стал полон внимания. Рука замерла на полпути к подбородку. Я почувствовал, как в груди от волнения зачастило сердце. Искоса взглянув на Джину Прево, я заметил, что она напряженно выпрямилась, судорожно вцепившись в подлокотник.
Снизу из зала до нас явственно доносился голос человека, который только что звонил в дверь. Человек сказал просительно:
— Тысяча извинений. Не могу ли я увидеть мадам Дюшен? Меня зовут Этьен Галан.
Глава 8
ОТКРОВЕНИЯ У РАСКРЫТОГО ГРОБА
Никто не пошевелился и не заговорил. Голос был настолько необычный, что, услышав его впервые, хотелось немедленно выяснить, кому он принадлежит. Глубокий, ласковый, мягко-сочувственный. Я представил, как Галан стоит в открытых дверях на фоне мокрой листвы. В руках у него шелковый цилиндр, плечи чуть опущены под безукоризненным утренним пальто, как будто он просит извинения, и на вас участливо взирают его серо-зеленые глаза.
Я взглянул на присутствующих. У мадам было совершенно отрешенное лицо — она уже глубоко погрузилась в свои думы. Джина Прево была ошеломлена и выглядела так, как будто не верила своим ушам.