«Неужели придется мне? Это ведь даже не моя остановка!» — ужасался Раздолбай, с усилием проглатывая холодный голыш страха.
Рослый мужчина, вышедший из автобуса последним, проходя мимо хозяина сумки, похлопал его по плечу:
— Оставь ее в покое, не связывайся.
— Да на кой она мне нужна? — удивился скандалист. — Я друга жду.
К нему действительно подошел приятель, и они вместе потащили тяжелую сумку во дворы. Бабка выбралась из автобуса, а вздохнувшего с облегчением Раздолбая посетила вдруг мысль, которая угнетала его потом не один день. Он знал про себя, что рискнул бы в последний момент вмешаться. Избегая драки, он стал бы, наверное, прыгать вокруг, кричать, оттаскивать бабку в сторону. Он вмешался бы, но только потому, что мужчина с сумкой, хоть и выглядел громилой, был всетаки Лещом. Никогда и ни за что не решился бы Раздолбай вмешиваться, если бы на его месте оказался Барракуда.
Барракудами Раздолбай называл людей, которые были единственными, кто чувствовал себя в новой соленой жизни словно в родной стихии. До разрушения плотины их как будто не существовало. Наверное, если продолжить аналогию с водоемом, они плохо переносили пресноводье и жили, забившись глубоко в тину. Как только вода стала соленой, они выплыли и зажили вволю, гоняя врассыпную Лещей и Карпов. Барракуды были, как правило, крепкими мужчинами около тридцати или такими же крепкими парнями за двадцать. Чаще всего они выглядели спортсменами, хотя встречались и увальни. Одевались Барракуды почти всегда в черные кожаные куртки, иногда с тренировочными штанами, но могли носить костюм и пальто. Объединял их между собой и отличал от остальных в первую очередь взгляд. Жесткий, холодный взгляд, не ведающий растерянности. В глубине этого взгляда, столкнувшись с которым хотелось немедленно опустить глаза и отойти в сторону, таилась загадка. Казалось, Барракуды знают про себя некий секрет, который как раз и делает их морскими рыбами. Тайна этого взгляда интересовала Раздолбая в Барракудах больше всего. Иногда он пытался скопировать его перед зеркалом — и лишний раз убеждался, что он всего-навсего Лещ, а если учесть шестьдесят три килограмма веса, то щуплый подлещик.
Столкнуться с Барракудой было страшно. Они не дрались, как обычные Лещи, долго толкая друг друга в плечи, выкрикивая угрозы и растягивая друг на друге одежду. Они сразу уничтожали, и как это происходит, Раздолбай наблюдал дважды. Возле рынка, где он покупал курицу, двое Барракуд подтащили какого-то упирающегося Леща к табачному ларьку, коротко без разговоров разбили его головой стекло и крест-накрест порезали ему лоб одним из осколков. Другой Лещ что-то не поделил с Барракудой в подземном переходе. Это был крупный Лещ, решивший, что габариты послужат ему защитой. Он вступил в перепалку, а в следующую секунду Барракуда ударил его головой об стену и стал возить лицом по белому рубчатому кафелю, оставляя на нем красные разводы и брызги. Все это происходило в десяти шагах от Раздолбая. Он в ужасе оцепенел, но это было еще не самое страшное. Упавшего на заплеванный асфальт Леща Барракуда стал отмашисто, как по мячу, бить ногой в пах, выкрикивая на каждый удар: «Пидор! Пидор! Пидор! Пидор!»