— Вы члены Массолита? — строго спросил он, загораживая дверь.
Мартин замер как вкопанный, постоял, соображая, и расхохотался.
— Прелесть моя… — ласково сказал он швейцару, — разве членством определяется, какие замыслы роятся в моей голове? Возьмите пять страниц Достоевского и все поймете… Ну? Я вам подыграл?
Швейцар непонимающе смотрел на Мартина.
— Членский билет Массолита есть, спрашиваю? — повторил он.
— Почтеннейший, во всякой игре должна быть мера. Что вы хотите, чтобы я еще вспомнил? Не нам, не нам достанется ледяная кружка пива, о которой мы так мечтали!
— Тебе только пива не хватает еще, — пробурчал швейцар, не скрывая презрения.
— Ну, вот этого я уже не потерплю! — завелся Мартин.
Раздолбай дернул его за рукав, чтобы увести, но в это время к ресторану подошел приземистый Барракуда в зеленом пиджаке, сшитом будто из бильярдного сукна. Выудив из пиджачного кармана какое-то удостоверение, Барракуда показал его швейцару, и тот угодливо отступил, пропуская его.
— Уважаемый! — окликнул Мартин. — Бросаю к вашим ногам тысячу извинений! Что вы ему предъявили?
— Че, проблемы какие-то? — угрожающе насупился Барракуда.
— Проблема в отсутствии у нас дико люксового документа, который имеется у вас. Я хотел узнать, каким счастьем мы себя обделили.
— А-а… — заулыбался Барракуда и протянул Мартину раскладное удостоверение, на котором было золотом вытиснено «МАССОЛИТ».
— Во, гляди, братан, ксивы они замастырили. Десять косарей стоила, столик только по этим ксивам. Четкая ксива.
— Честь по чести, — оценил Мартин, разглядывая в удостоверении фотографию Барракуды, рядом с которой было написано, что в ночь с 16 на 17 мая 1992 года он является членом Массолита.
— Поняли теперь? — примирительно спросил швейцар. — Документ надо предъявить, что стол забронирован. А то претесь без документа, куда я вас пущу — людям мешать.
Забрав у Мартина удостоверение, Барракуда зашел в ресторан. Через приоткрытую на секунду дверь Раздолбай увидел прокуренное до молочного тумана помещение, в котором между заставленными едой столами, извиваясь, танцевали две девушки. Как и было обещано в газетной заметке, на них не было ничего, кроме передников.
— Уважаемый, забыл, что документ у меня есть, — сказал швейцару Мартин, доставая из бумажника сторублевку. — Такой документ действителен?
— Сынки, я пустил бы, но вас там не посадят.
— Постоим у бара.
— Без удостоверения не могу пустить.
— Гм… А если бы вам приказал товарищ Сталин?
— Чего? — посуровел швейцар.
— Ну, вам сколько лет? Выправка военная… Сталин бы вам приказал пустить, что тогда?