Юнний проклинал тот день, когда согласился работать на беловодцев, все из-за денег, ради них, проклятых, а если попытаться…
Беловодец живо прихлопнул рукой шустрого проворного таракана, желавшего поживиться крохами со стола, за что и поплатился глупой смертью.
Беловодец брезгливо стряхнул раздавленного таракана на грязный пол и сказал Юннию:
— Вот ведь хитрая тварь, схватил крошку и попытался скрыться. Думал перехитрить меня, а не тут — то было, от меня не уйдешь!
Вытерев руку об одежду, он пристально посмотрел Юннию в глаза, проверяя, дошел ли до него намек.
Юнний как раз, размышлявший о возможности скрыться в дружелюбном месте, гостеприимно распахнувшему беглецу свои объятия, особенно с беловодским серебром, обиженно произнес:
— Вы же знаете меня, мы давно работаем вместе и я вас никогда ведь не подводил.
И сам посмотрел в глаза беловодцу чистым и обиженным взглядом ребенка, которого тот, незаслуженно обидел своей неоправданной угрозой.
— Да ладно, ладно Юнний, я же вовсе не тебя имел в виду, а этих противных тараканов.
Беловодец, даже как-то смутился, к удивлению Юнния. «Лесовик» встал и, похлопав его по плечу, искренне, от всего сердца пожелал ему:
— Если чего, он знает, где меня найти. Удачи вам, парни!
Оставар, взмокший от выступившего на его теле пота, тяжело дышащий, отодвинулся от обнаженной раввенки, только что стонавшей под ним от любовной страсти, охватившей их обоих.
Он втайне надеялся, что ее чувственные стоны были вызваны его мужской удалью, а не серебряным денарием врученным ей накануне.
Укргур сел на лежаке, повернувшись к ней спиной и свесив ноги на глиняный пол, потянулся и взял кувшин c выщербленным краем, наполненный просяным пивом. Запрокинув голову, Оставар начал жадно глотая пить пенный напиток, утоляя жажду и сухость во рту, возникшую после занятий любовью с пылкой раввенкой.
Накануне, вчера вечером, он познакомился с ней в кабаке «Веселый молочник», копытом в лоб поганым моритцам, за такое несуразное название.
Косвенно, с молоком было связанно множество грудастых девиц, бывших там.
Несмотря на запрет их старшего, копана Щировара, отлучаться куда-либо, он зашел туда ненадолго, дабы немного промочить горло пивом, после недавнего прибытия их небольшого отряда в Мориту.
Изголодавшийся по женскому телу, степняк сразу заприметил светловолосую раввенку, которая вызывающе смотрела на него. Она дерзко улыбалась ему, накручивая прядь своих волос на палец.
Недолго думая, он быстро сговорился с ней и, хотя цена была несколько завышена, она, несомненно, стоила этого.