Он и сам не одобрял себя за такое обращение с мисс Растмур. Что на него нашло? Неужели не мог сдержаться и ограничиться лишь скромным нежным поцелуем, чтобы возбудить в девушке интерес и сделать ее более разговорчивой при следующей встрече, когда начнет ее расспрашивать? Ему нужен был от нее лишь скарабей и немного сведений, чтобы обнаружить следы остальных похищенных ценностей. Вот и все.
Однако ему никогда особенно не удавалось мысленно разделять слова «нужно» и «хочу». Слишком часто он их путал. Сегодня вечером ему придется старательно помнить о том, что «нужно», и не увлекаться тем, что «хочу».
— Сейчас отгоню фаэтон в конюшни, — сообщил он Растмуру, который продолжал стоять в дверях, грозно сверкая глазами.
— Да, конечно, — ответил тот.
Кивнув, Гаррис взобрался в коляску и сел на сиденье. Как это было беспечно с его стороны терять голову с мисс Растмур. Если не проявит больше осторожности, он рискует потерять не только выдержку.
«Дыши, — велела себе Пенелопа, проходя в дверь мимо брата как ни в чем не бывало, и направилась к лестнице, которая вела в безопасность ее комнаты. — Левая нога пошла вперед… теперь правая… Выдох и снова вдох… теперь правая нога… теперь левая… Очень хорошо, снова правая…»
Вот незадача. Она споткнулась на ступеньках. Как это невероятно трудно. Неужели она свободно дышит и ходит изо дня в день, даже не думая об этом? Но простой поцелуй лорда Гарри напрочь лишил ее душевного спокойствия.
Как это возможно? Она знала, что он делал это в рамках их договора. Но на этот раз все получилось так неожиданно! Наверное, поэтому в ее голове все смешалось; он не дал ей подготовиться.
К поцелую лорда Гарриса Честертона и вправду следовало готовиться. Одного легкого прикосновения его кожи оказалось достаточно, чтобы забурлила кровь и громко застучало сердце. Какое счастье, что это была ее кровь и ее сердце! Но, Боже, ей действительно нужно было овладеть собой.
— Пенелопа! — раздался сзади окрик Энтони.
Она снова споткнулась, чуть не упав с четвертой ступеньки, на которую уже сумела подняться. Теперь не избежать нравоучений о том, что прилично, а что нет. Как будто она и без того не знала, что вела себя в высшей степени неприлично!
— Если ты не против, Энтони, — начала она, — на улице поднялся такой ветер, я бы хотела слегка освежиться и немного согреться, прежде чем ты порадуешь меня очередной проповедью.
— Я больше не намерен тратить силы на проповеди, дорогая сестрица. Ты и так знаешь, что вела себя как безответственная девица, но, честно говоря, меня это не волнует. Очень скоро ты станешь проблемой лорда Гарри, а не моей. И я чувствую себя вправе хранить молчание по поводу этой бесстыдной сцены. Однако хотел поставить тебя в известность, что у тебя гость.