В крепость мы вернулись, когда солнце стояло уже над самым горизонтом и поднялся прохладный ветерок. Мы с Лючией вели мальчиков обратно по подъемному мосту.
Маленький Джованни Ливио, немного дрожащий в своей все еще сырой одежде, обернулся и довольно громко спросил:
— А мама с сером Джованни влюблены?
Обе упомянутые личности негромко засмеялись у нас за спиной, но никто не посмел присоединиться к ним.
Я погладила Ливио по голове улыбнулась и кивнула.
— Это хорошо, — сказал мальчик. — Кажется, он прекрасный человек.
Катерина сдавленно фыркнула, пытаясь сдержать смех.
Ужин был уже не таким веселым, даже тихим, поскольку утром сер Джованни уезжал домой. На этот раз мальчиков тоже пригласили в столовую к Катерине и ее гостю. К удивлению всех присутствующих, Джованни с Катериной снова открыто пожали друг другу руки над столом. Разговор шел о том, какие перемены произошли во Флоренции, и о военной службе, которая ждала там Оттавиано. По временам счастливая улыбка моей госпожи исчезала, и я замечала тоску в ее взгляде. Сер Джованни тоже это видел, каждый раз прикрывал рот рукой и негромко напоминал, что вернется как можно скорее.
Я сидела между Чезаре и его младшим братом. Когда внесли мясо, я заметила, что маленький Джованни Ливио почти ничего не ест, как-то обмяк на своем стуле и весь дрожит. Я пощупала ему лоб, который оказался тревожно горячим.
— Мадонна, он нездоров, — прошептала я Катерине. — Лучше я отведу его в постель и позову Лючию.
Катерина, нахмурившись, отодвинулась от стола, не поднимаясь со стула, раскинула руки и подозвала сына:
— Иди-ка сюда, милый, дай я на тебя посмотрю.
Ливио было так плохо, что он с трудом держался на ногах и щурился от света. Я наклонилась над ним, поддержала за плечи и помогла дойти до матери.
Катерина приложила руку ко лбу сына, побледнела и сказала:
— Он сильно болен. Отведи его к Лючии, пусть кто-нибудь позовет врача. Я приду к вам через час.
— Не стоит откладывать, — сказал ей сер Джованни, когда я снова обхватила Ливио за плечи. — Я все равно скоро вернусь. Всем нам было выказано столько гостеприимства, что хватит до конца дней. Занимайся сыном, Катерина. Я пришлю сейчас моего врача, за компетентность которого ручаюсь. Он сразу же придет к Ливио.
Катерина с застывшим от напряжения лицом посмотрела на Джованни, кивнула и пообещала:
— Я сама его уложу и вернусь, как только придет врач. Надеюсь, это не затянется надолго. Мне необходимо поговорить с тобой наедине, прежде чем ты уедешь.
Ливио не смог дойти до своей комнаты. Мальчик поставил ногу на первую ступеньку лестницы, схватился за голову, и его начало рвать, хотя в желудке ничего не было.