— Не могу идти, — простонал он. — Голова гудит.
Сын был ростом почти с мать, но она легко подхватила его на руки и понесла в постель. Лючия, спавшая в смежной комнате, зажгла лампу и принесла мешок с медикаментами, хотя Катерина попросила ее дождаться доктора и дать Ливио то, что он скажет.
— Пить, — прошептал маленький Джованни.
Он закрыл глаза, не в силах выносить свет лампы, лицо его побелело и осунулось от боли, мальчик никак не мог унять дрожь. Когда Лючия поднесла к его губам чашку, он расплакался в отчаянии, потому что от боли не мог наклонить голову, чтобы сделать глоток воды. Катерина, сама едва не рыдая, отправила Лючию на кухню за большой ложкой.
В этот момент явился доктор сера Джованни в богатом парчовом платье и шапочке из темно-синего бархата, из-под которой свисали длинные седые волосы. С уверенностью, порожденной десятилетиями практики, он осмотрел пациента.
Ливио крепко зажмурился, отвернул голову от лампы и только стонал в ответ на все вопросы врача:
— Голова… болит.
Под конец доктор завел руку за затылок Ливио и попросил его наклонить голову и коснуться подбородком груди. Но первая же попытка вызвала болезненные крики, и врач сейчас же велел мальчику лечь.
Ливио упал на подушки и съежился. Он весь дрожал. Доктор поднялся с постели и поманил Катерину за собой к двери. Я пошла за ними. Лекарь не был злым человеком, взгляд его оказался печальным и усталым, как обычно бывает у тех, кто видел слишком много страданий.
— Мне очень жаль, ваша светлость, — сказал он Катерине мягким отеческим тоном. — Но исход будет самым печальным.
— Печальным? — Катерина, кажется, не поняла его, как будто доктор сказал сейчас какую-то нелепицу.
Врач горестно вздохнул и сказал:
— Я уже видел подобное, чаще всего у детей, причем тех, которые купались в нечистой или стоячей воде. Шансы на то, что ваш сын выздоровеет, очень малы.
Катерина зажала рот рукой и проговорила сквозь пальцы:
— Не может быть… Еще днем он был совершенно здоров. — Она с ужасом посмотрела на Ливио, распластавшегося на спине. — Что будет дальше?
— Лихорадка еще усилится. Возможно, последуют судороги, но мальчик наверняка потеряет зрение и слух и впадет в оцепенение. Смерть наступит через несколько часов.
Катерина охнула, как будто задохнувшись от внезапного удара, и спросила:
— Что можно сделать?
— Я могу поставить ему пиявки, но это не способ лечения. Его страдания лишь продлятся.
— Что еще? — нетерпеливо спросила она.
— Отвар из коры белой ивы помогает при лихорадке, — с сочувствием сказал доктор. — Хотя вашему сыну будет очень трудно глотать. У меня есть молотый мак, можно добавить его в настой, чтобы немного облегчить боль.