К счастью, пятеро буканьеров оказались живучими и сумели продержаться, пока не нашелся индеец, который сжалился над ними. Этого индейца мальчиком захватили в плен испанцы, и он, прежде чем вернуться к своему племени, прожил некоторое время в доме епископа Панамы. Так что он немного говорил по-испански и мог служить отставшим переводчиком и учителем. К тому же он оказался настолько добросердечен, что, рискуя вызвать гнев соплеменников, вопреки обычаю совершил в темноте налет на общественные плантации и принес гроздь спелых бананов, которые и роздал благодарным англичанам.
Несмотря на свое глубокое недоверие к белым, индейцы не могли заставить себя пренебречь раной Лайонела Уофера, причинявшей ему большие страдания. Аборигены разработали удивительно действенную медицинскую систему, основанную на собиравшихся в лесу растениях и травах, и их лечение чудодейственно быстро исцелило рану английского врача. Доктор-куна разжевывал лекарственные травы в пасту и намазывал ею рваную рану на колене, покрывая ее вместо бинтов большими листьями банана. Такое лечение, с удивлением писал Уофер, «оказалось столь действенно, что за 20 дней применения мази, которую накладывали заново каждый день, я был совершенно здоров, не считая только слабости в этом колене, которая сохранялась еще долго, и онемения, которое чувствую и по сей день».
Увы, вся радость от быстрого восстановления здоровья Уофера сводилась на нет возраставшей враждебностью куна. Все сроки возвращения проводников с побережья давно прошли, и с англичанами с каждым днем обходились все более грубо. Когда они появлялись на людях, их встречали угрожающими гримасами, пинками, проклятиями и неприятными жестами. Какая судьба их ожидает, стало совершенно ясно, когда они увидели, что куна складывают костер для казни.
На их счастье, в этот критический момент деревню посетил Ласента, верховный вождь куна.
Вождь Ласента, если Уофер верно передает его имя, был замечательной личностью. Он сумел достичь верховной власти в обществе, организованном как множество очень слабо связанных между собой деревенских общин, разбросанных по лесу, и поддерживал свое влияние скорее силой характера, нежели открытыми военными действиями. Кроме того, как скоро выяснил Уофер, жил он довольно комфортабельно. Он построил для себя укрепленную деревню, стратегически расположенную на возвышенности между двумя реками и защищенную с суши густыми кактусовыми изгородями. Там он держал примитивный суд в окружении советников и стайки наложниц, насчитывавшей, по слухам, более пятидесяти привлекательных женщин, избиравшихся и отвергавшихся повелителем с возвышенным величием.