Марилл сидел на цементной террасе отеля и обмахивался газетой.
Перед ним лежало несколько книг.
— Идите сюда, Керн, — крикнул он. — Приближается вечер. В это время зверь ищет одиночества, а человек — общества. Как поживает ваше разрешение на пребывание в стране?
— Продлили на неделю. — Керн присел рядом с ним.
— Неделя в тюрьме — это большой срок, неделя на свободе — маленький. — Марилл ударил по книгам, лежавшим перед ним. — Эмиграция заставляет повышать образование. На старости лет я еще занимаюсь английским и французским.
— Временами я не могу слышать слова «эмигрант», — угрюмо сказал Керн.
Марилл засмеялся.
— Чепуха! Вы находитесь в чудесном обществе. Данте был эмигрантом. Шиллер должен был удирать. Гейне, Виктор Гюго. Это лишь некоторые. Взгляните-ка на небо. Видите эмигрантку Луну — нашу бледнолицую сестрицу? Да и матушка Земля в солнечной системе — тоже эмигрантка. — Он подмигнул Керну. — Может, лучше, если б всей этой эмиграции не было? А вместо людей существовали бы только горящий газ да пятна на солнце. Такой вариант вас устраивает?
— Нет, — ответил Керн.
— Правильно. — Марилл снова начал обмахиваться газетой, — Вы знаете, о чем я только что читал?
— О том, что в засухе виноваты евреи.
— Нет.
— О том, что осколок гранаты в животе — истинное счастье для настоящего мужчины.
— Тоже нет.
— О том, что все евреи с жадностью накапливают состояния, и поэтому все они — большевики.
— Неплохо. Дальше.
— О том, что Христос был арийцем. Внебрачным сыном германского легионера.
Марилл засмеялся.
— Нет, вы не отгадаете. Я читал брачные предложения. Послушайте-ка! «Где тот дорогой симпатичный мужчина, который хочет сделать меня счастливой? Женщина с глубокой душой, достойным, благородным характером, любящая все доброе и прекрасное и имеющая первоклассные знания в руководстве отелем, ищет родственную натуру в возрасте тридцати пяти — сорока лет, с хорошим заработком». — Марилл поднял глаза. — В возрасте тридцати пяти — сорока! Сорок один уже исключается. Вот это уверенность, правда? Или вот еще. «Где мне найти Тебя, мое Дополнение! Проницательная, веселого нрава леди и домашняя хозяйка, не разбитая повседневной жизнью, темпераментная и душевная, обладающая внутренней красотой и пониманием товарищества, желает найти себе джентльмена с достаточным доходом, любящего искусство и спорт, и в то же время — хорошего супруга», — прекрасно, правда? Или возьмите вот это: «Одинокий человек пятидесяти лет, но выглядящий моложе, чувствительный, круглый сирота…» — Марилл остановился. — Круглый сирота. В пятьдесят-то лет! Достойное сожаления существо — этот наивный пятидесятилетний!