На рейс мы попали только на следующий день, в то же самое время, уставшие и желающие одного – поспать. Допросы, разбирательства, замеры, репортёры – голова кругом. Но с другой стороны, что мы с Юлианом, мы то отдыхать едем, а Иван Ивановичу с этим оставаться. Решено было охрану отправить с нами, и как по мановению волшебной палочки, нашлись и билеты и места и визы. Удивившись сей метаморфозе, я в последствии выяснила, что охранники летели с нами, но не те что нас провожали, а другие под видом «русо-туристо-облик-аморали». Тоже мне конспираторы.
Удачный перелет как выяснилось, не самая важная вещь в мире, важно вовремя заблудиться в аэропорту и на ровном месте подвернуть ногу. Больно, но быть на месте водителя встречающего нас и обеспечивающего трансфер до отеля, не хотелось. Бедолага погиб мгновенно, скатившись с трассы под уклон.
Отель был красив, но его красота меня не впечатлила. Хотелось домой. Из-за ноющей ноги плавать я не могла и только загорала. Пару раз муж отнёс меня в воду и насильно заставил плавать. Не вышло. В итоге вместо месяца мы пробыли на прекрасном и экзотичном юге Испании неделю и улетели обратно.
Сидя на моей кухне Иван Иванович, был хмур и очень озабочен. Первый кто попал под подозрения был мой муж. Как выяснилось, он надежд не оправдал, был чист и прозрачен как стекло. Вторым, человеком на подозрении стала дама, состоявшая до меня «в любовной связи» с Юлианом, но и она вышла из подозрения. Ревность и деньги два самых главных мотива. Конкуренты пока помалкивали и второстепенный мотив тоже отпадал. Было от чего хмуриться всесильному начальнику службы безопасности. Я как могла пыталась его утешить и готова была согласиться на что угодно. Вот как раз что угодно он от меня и потребовал. Теперь я должна была везде и всюду находиться в компании телохранителя. Для этих целей в моей шести-комнатной квартире была отдана одна комната, а точнее сказать под житие сменного телохранителя. Я и до свадьбы была под присмотром Тимура, а уж после трех покушений предписание Ивана Ивановича необходимо было исполнять. Умом я понимаю что это важно и жизнь мне дорога, но вот сердцем или еще чем-то, наверное шестым чувством знала - в ближайшее время покушений можно не ожидать.
Медовый месяц был окончательно испорчен, но мой молодой супруг пережил это стойко. Иногда даже находил в этом нечто забавное.
Осень напомнила о себе желтеющими листьями и пожухлой травой. Теплые дни и холодные ночи стали закономерностью. День хоть и был всё еще длинным, но радовал не зноем и томлением, а увяданием тепла и активностью студентов. Второй курс я начала как студентка заочница. Маринка недоумевала таким драконовским планам, как заключение меня в четырёх стенах, но услышав о моих злоключениях немедленно передумала и стала ярой защитницей методов Ивана Ивановича.