Век перевода. Выпуск 1 (Байрон, Бахман) - страница 59

На первую страницу
Того, что близится, шаги глухие, —
И внемлют жадно. Но не слышен этот звук
За окнами их — простецам.

ПОКИНУЛ БОГ АНТОНИЯ

Когда в часы ночные вдруг услышишь
Ты звуки дивной музыки, и поступь,
И возгласы незримого фиаса —
Тогда ты не оплакивай напрасно
Свою судьбу, что нынче отвернулась,
Свершенья, что тебе не удались,
И замыслы — теперь, как оказалось,
Невоплотимые…
Бестрепетно, давно к тому готовый,
Ты отпусти теперь Александрию,
Которая уходит от тебя.
И не обманывайся, про себя
Твердя, что это сон, что эти звуки
Почудились тебе, — не соблазняйся
Подобною надеждою напрасной.
Бестрепетно, давно к тому готовый,
Как подобает мужу, кто владел
Великим этим городом, — спокойно
Шагни к окну и внемли умиленно,
Без слез и малодушия мольбы,
Последним звукам, сладостным и дивным,
Таинственного шествия; простись
И отпусти свою Александрию.

ФЕОДОТ

Если ты из тех, на ком лежит печать
Истинной избранности, то себя
Обуздывай, когда к тебе придет успех.
Сколько бы ни был ты прославлен,
Сколько бы ни превозносила
Молва свершенья твои в Италии,
В Фессалии, сколько бы ни было указов
Издано в Риме о почестях тебе
Твоими поклонниками, — померкнут
И радость твоя, и торжество,
И упоенья властью — впрочем, над чем? —
Более ты не ощутишь,
Когда Феодот в Александрии
Преподнесет тебе на блюде
Кровавом — голову бедного Помпея…
Нет, не надейтесь, что в жизни вашей,
Расписанной по минутам, тихой,
Прозаической — места нет
Подобным ужасам театральным…
Может быть, сейчас в дом по соседству,
Который снимает ваш знакомый,
Бесплотною тенью входит Феодот,
Неся отсеченную голову на блюде.

СКУКА

День следует за днем, ему подобный;
Всё то же повторяется бессменно
И кажется лишь копией подробной
Мгновения, ушедшего мгновенно.
И каждый месяц, вновь запечатленный
В другом, назначенным уходит сроком.
«Вчера» мы видим в «завтра» воплощенным
Без перемен. Как просто быть пророком…

ВТОРАЯ ОДИССЕЯ

Dante, Inferno, Canto XXVI

Tennyson, «Ulysses»

Вторая Одиссея больше первой,
Наверное… Увы, она
В гекзаметрах Гомером не воспета.
Тесны были отцова дома стены,
Был тесен городок его отца.
И вся Итака тесною была.
И Телемахова любовь, и верность
Супруги, и отеческая дряхлость,
И старая дружина, и народа
Восторженная преданность, и отдых —
Счастливый, мирный отдых в стенах дома, —
Всё было в радость, что как бы лучами
Вливалась ныне в сердце морехода.
И, как лучи, угасло всё.
Желанье
Проснулось моря в нем. Возненавидел
Он самый воздух суши. Сон его
Тревожили виденья Гесперии.
И он был вновь тоской своей охвачен
О возвращенье — не на остров, в море…
О путешествиях! Об утренних прибытьях
В невиданную прежде гавань, — ты
Следующая страница