- Ал, а ведь мы с тобой сегодня забыли обсудить, что видели во сне. – начала я.
- У нас еще масса времени впереди. И вообще, можем мы хоть один день посвятить себе, семье и разным безобидным развлечениям. Я лично в последнее время только и думаю, что о длинноухом и чешуйчатом. Так и получают навязчивые мысли. Так что давай отложим до вечера. А сейчас тебе предстоит общаться с моими папА и мамА. – перебил меня Ал.
- Ладно, уговорил. – согласилась я.
И через секунду добавила томным голосом, чтобы Ал не думал, что совсем теперь не буду его подкалывать.
- А ты про эльфа все время думаешь, да? Значит, он тебе понравился. Как интересно! Скажи, что ты о нем думаешь?
Ал в это время подъехал к нужному дому и остановился перед створками ворот, которые медленно стали раскрываться. Он отвлекся от дороги, посмотрел на меня и серьезно сказал.
- Если честно, то я про него много что думал. И не только сегодня. А еще пару раз хотел дать в ухо, вот только во сне этого не сделаешь.
Всю шутливость с меня как ветром сдуло, странный ответ. Чего это он? Ревнует? Я хихикнула про себя. Потом вытрясу подробности.
Машина въехала на мощеную серой плиткой площадку перед домом. На ступеньках дома стояла закутанная в широкую светлую шаль улыбающаяся Мария Алексеевна, а рядом с ней с независимым и недовольным видом застыла Татьяна. Я чуть было не заплакала. Что она уже успела наплести родителям Ала?
- Алекс, посмотри. Как она тут оказалась?
Машина остановилась, Ал заглушил мотор.
- Ух ты, не ожидал. Не расстраивайся, все будет нормально. – он притянул меня к себе и поцеловал.
- С ума сошел! Надо же было сначала ее подготовить. – зашипела я, когда губы освободились.
Я имела в виду конечно Марию Александровну, а не Татьяну. Смотреть в окно я опасалась.
Ал проказливо улыбнулся.
- Доктор, то есть я, прописал шоковую терапию. Давай выходи, не бойся. Не съест же она тебя.
Я давно так не трусила. Хотя, нет, когда я увидела Павла, выходящего из комнаты в своем особняке, я трусила еще больше. Но там было из-за чего, а сейчас страх мешал и был иррациональным, и глупо было так реагировать, но все равно было страшно. Что же успела наговорить Татьяна? И главное, зачем ей это? Зачем, зачем, зачем? У меня начала болеть голова, а это было совсем некстати. Я потерла ладонью правый висок там, где зарождалась боль, это не особенно помогло. Алекс терпеливо ждал, пока я соберусь с духом.
Я медленно открыла дверцу машины и, не глядя на встречающих, неловко начала вылезать из теплого салона на свежий, сырой и сейчас такой лишний для меня воздух, я бы посидела еще часок в машине, если бы это было возможно. А еще я остро хотела переиграть утреннюю встречу с подругой, мне надо было быть сдержаннее, найти какие-то другие слова в ответ на ее жесткие вопросы. Частично я сама виновата в ссоре и от этого было еще горше.