— Какого рожна нам здесь надо? — криво улыбнулся Елагин.
— Схожу на разведку, — предложил свои услуги Василий.
— А мы воздухом подышим и ноги разомнем, — бодро произнес «наследник», открывая дверь. Он прошелся туда–сюда, с демонстративным наслаждением вдыхая серый влажный воздух. Особо гулять было негде. Лужи, подмерзшая ночью грязь, в которой еще поблескивали мелкие льдинки.
Из второго джипа подошел дымящий сигаретой Рыбак, а за ним и чертыхающийся Кечин, почему–то с тщательно прижимаемым к животу портфелем. Не дав им задать их недоуменные вопросы, «наследник» объявил, что сейчас они тут «ударят автопробегом по самогону, борщу и вареникам».
— Тут? — удивился помощник Елагина.
— Угу, — подтвердил Елагин.
— Так это ж музей, — попытался отговорить шефа от дурацкой затеи Кечин. — Под открытым небом.
— Это бордель с рестораном, — уверенно возразил Дир Сергеевич. — Во, видите? Пошло.
Все посмотрели, куда он указывал. Из толстой трубы ближайшей хаты неуверенным джинном начал выползать дымок.
— Солому зажгли в печке, — предположил Рыбак, выказывая свое знание народной украинской жизни.
Показался Василий и сообщил, что дело на мази, повара и официанток разбудил, полы моют, печи растапливают, «продукт» имеется, надо только подождать с полчасика. Никто не успел ничего сказать по этому поводу, из–за ожившей хаты выкатился тарантас с парой гнедых и насильственно колоритным мужичком на облучке. Остроконечная баранья шапка, темно–синяя свитка, рубаха с вышитым воротом, огромный медный крест на цепи. Единственное, что нарушало общий колорит, — кроссовки. Но они были так перепачканы в черноземе, что потеряли право считаться спортивной обувью.
— А вот, хлопцы, прокатиться. На гумовых колах. Что за брика, что за коник, а!
— А куда тут кататься? — недоверчиво оглянулся Кечин.
— А до дубов Кочубеевских, няхай тут пока всю справу наладят.
Дир Сергеевич уже поставил ногу на пружинящую ступеньку, и вопрос «ехать, не ехать?» был автоматически решен.
— Я останусь, — сказал Рыбак. — Посмотрю, что и как.
Елагин пожал плечами — что уж теперь–то показывать старательность?
Возницу звали Охрим Тарасович. Он был, кажется, чуть навеселе, но в полном профессиональном порядке. И играл сразу две роли: колоритного кучера и продвинутого экскурсовода. С легкостью переходил из одного качества в другое. Только что сыпал смачными украинскими прибаутками, а вот уже пошли научные факты и цифры из биографии Николая Васильевича. Дорога против ожиданий оказалась и не дальней, и вполне приличной. «Брику» валяло на проселочных волнах, но не слишком, а лишь настолько, чтобы побудить к разудалому пению. И Дир Сергеевич дал себя укачать. Заголосил немелодично, но с упоением: