Значительной военной силой, способной оказать Сулле серьезное сопротивление, оставалась только армия Сертория в Испании, служившая теперь убежищем для всех проскрибированных, рвущихся продолжить борьбу. Но Испания была далеко и не угрожала Италии ни войной, ни ее снабжением; следовательно, можно было отложить на некоторое время организацию экспедиции (которую Сулла хотел поручить Квинту Цецилию Метеллу Пию), чтобы заняться италийскими проблемами.
В общем, все те, от кого можно было ждать организованного нападения, в данный момент были мертвы, ослаблены, как Марк Парперна или еще один Марк Юний Брут (трибун плебса в 83 году и отец тирании), или слишком удалены, чтобы быть опасными. Нужно также сказать, что проскрипция способствовала с особой действенностью уничтожению этих людей. В самом деле, с одной стороны, расправа, коллективно осуществленная в Риме над теми, кого захватили и кого наметили опустить ниже, чем мертвых, конечно, принижала достоинство тех, кому не оставалось ничего другого, как бежать, чтобы не разделить подобную участь. Кроме того, даже формы проскрипции, то есть ее зрелищный характер, так же как ее юридическое обоснование, позволяли превратить тех, кого она считала «осужденными», в обесчещенных граждан. Даже сам термин «проскрипция», употреблявшийся раньше главным образом, чтобы обнародовать имена банкротов и объявить о продаже имущества, уже представлял собой элемент, который имел тенденцию к подрыву уважения к этим жертвам. Общественное мнение, созданное вокруг имен проскрибированных лиц, так же, как и вокруг их тел (головы, выставленные на Форуме, тела, протащенные по улицам Города и брошенные в Тибр), было решающим элементом в этом процессе разрушения: в глазах других это представляло собой бесчестье, и в Риме больше, чем в других местах, потому что римское общество — это общество престижа и хвастовства.
Но проскрипционный эдикт был только временной мерой (потому что эдикт одного магистрата имеет силу только на протяжении его магистратуры), призванной очертить контуры очистки и сделать ее сразу же оперативной; следовательно, нужно было обратиться к закону, который обобщал, уточнял и делал постоянным ее действие. Став диктатором в последние дни декабря 82 года, Сулла издает закон, чтобы окончательно урегулировать эти вопросы. «Закон Корнелия о врагах государства» касался всех, кто выступал с оружием против родины с момента, когда в 83 году были прерваны переговоры между Луцием Сципионом и Суллой из-за враждебных действий Квинта Сертория. Следовательно, речь шла о тексте, затрагивающем не только проскрибированных, но также всех тех, кто, будь это сенаторы или всадники, погибли во время сражений. Список последних был аннексирован по закону (как, впрочем, окончательный список тех, кого следовало проскрибировать), потому что в текущем 81 году Цицерон защищал довольно сложное уголовное дело, в котором некоторое число лиц, близких к власти, заставили поверить свои семьи и своих граждан, что жертва Секст Росций из Америи, погибший в сражениях, фигурирует в числе врагов государства: таким образом они рассчитывали прибрать к рукам его владения. Эта аннексия списков, по-видимому, была очень важна, потому что она привела к тому, что менее чем через месяц после окончательной победы у Коллинских ворот контуры очистки были окончательно установлены.