— Нет. — Амоннахт посерьезнел. — Прорицателя не могут найти. Одним богам известно, где он.
Я уставилась на хранителя. Его слова взволновали меня, но, честно говоря, не очень удивили.
— И что теперь, Амоннахт?
— Теперь мы будем ждать. Сейчас допрашивают слуг обвиняемых. После этого царевич соберет на суде всех, обвиняемых и обвинителей.
— Но я думала, что, согласно закону, обвиняемым не обязательно присутствовать на суде!
Амоннахт пожал плечами:
— Повелитель хочет сделать исключение. Все обвиняемые — знатные вельможи, Ту, и дело очень серьезное.
— А я, значит, не была достаточно знатной, чтобы присутствовать при собственном обвинении, — с горечью заметила я.
Амоннахт скрестил руки на груди и с укором взглянул на меня.
— И тем не менее суд вынес справедливое решение, и ты понесла наказание, — заявил он. — Перестань жалеть себя, Ту, тебе это не идет. Когда же ты наконец повзрослеешь? Царь желает тебя видеть.
— Что? — заморгав, спросила я. — О, хранитель, как я надеялась… молилась… Как он? Он сможет меня принять? Что мне надеть?
— Сама решишь, — сказал Амоннахт. — Мне нужно заниматься делами. Радуйся своей победе, Ту. Здоровье царя слабеет. Иногда он бодр, а иногда весь день проводит в постели. Когда тебя позовут, тогда и узнаешь. Я вижу, пришла Изис, принесла тебе еду. Прощай.
И он ушел. Увидев мое лицо, служанка замерла на месте.
— Хранитель принес хорошие вести? — спросила она.
Набросив накидку на плечи, я села на постель. Только сейчас до меня дошел смысл всего того, что мне сказал Амоннахт. У меня закружилась голова, заколотилось сердце, задрожали руки и ноги.
— Да, Изис, хорошие, — стараясь не стучать зубами, произнесла я. — Но мне что-то очень холодно. Я выйду на солнце, там поем.
Изис встревожилась.
— Ты не заболела, Ту? — спросила она. — Может, послать за лекарем?
Зубы у меня стучали, и я ничего не могла с этим поделать. Семнадцать лет страданий, напряжения, гнева — все было позади.
— Ничего, сейчас пройдет, — еле выговорила я. — Отнеси подушки под навес, Изис. Все хорошо.
«Но Гуи, — думала я, — Гуи. Где, в каком месте скрываешься ты, недостающее звено в цепи событий, неотвратимо ведущих к моему отмщению? Если тебя так и не найдут, я наконец-то излечусь от ран, которые ты мне нанес. Но если ты, живой и невредимый, предстанешь передо мной на суде и будешь умолять о прощении, я попрошу царевича помиловать тебя, а после уже никогда не избавлюсь от жажды мести, которая будет грызть меня вечно. Чего я, помимо всего прочего, страстно желаю. Ибо устала от гнева и горечи, которые терзают мне сердце».