— Что ты делаешь? — запоздало воскликнула Оливия. Они оба учащенно дышали.
— Идем домой, — шепнул ей на ухо Куин. — Я хочу тебя. Я хочу свою жену в воскресный полдень знойным, солнечным английским летом. Хочу, чтобы она обнаженная лежала на постели, а я…
Пенелопа остановилась позади.
— Вы опять целуетесь? Бабушка говорит, пора возвращаться домой, а няня, что к чаю будут лимонные пирожные. Идем! — Она убежала, под платьем мелькали короткие ботинки.
Куин помог возлюбленной подняться, взял за руку и всю дорогу до повозки шептал ей на ухо такие двусмысленные вещи, что, когда они добрались до конца Ледиберд-Ридж, лицо Оливии порозовело.
— Уф! — произнесла герцогиня, увидев ее. — Ничего удивительного, здесь слишком жарко. Люси тоже перегрелась.
Куин наклонился и потянул Люси за ухо.
— Тогда нам пора домой. — Он кивнул кучеру, сидевшему во второй повозке, полной его детей и племянников. Взял поводья в руки. — Не стоит причинять Люси неудобства. И думаю, моей жене тоже бы не мешало…
Оливия толкнула его локтем.
— Немного поспать, — закончил он, целуя ее в нос.
Герцогиня посмотрела на них, а потом перевела взгляд на ровные поля, уходившие вдаль от поместья Сконсов. Почти каждый день она благодарила Бога за то, что выбрала Джорджиану для этих нелепых испытаний, а та привезла с собой Оливию.