— Уверен в этом. — Куин мысленно кивнул отсутствующему маркизу. Он и сам подумывал об участии в войне с Францией, но потом счел это невозможным. Отец умер, а братьев у него не было, он нес ответственность за огромное поместье, простиравшееся через три английских графства, не говоря уже о землях в Шотландии. Он просто не мог уехать. — Я глубоко уважаю мужчин, защищающих нашу страну от вторжения Наполеона.
— Позволь представить тебе мисс Алтею Ренвитт и ее мать, леди Сиблторп, — продолжала герцогиня, не обращая внимания на слова о Наполеоне. Она не одобряла войну. Пусть французы и поступили непростительно, вырезав своих аристократов, но герцогиня все равно не понимала, почему из-за этого англичане должны рисковать своими жизнями. Куин уже отчаялся ей объяснить. — Леди Алтея, леди Ренвитт, мой сын, герцог Сконс.
Леди Алтея оказалась довольно миниатюрной, и у нее были ямочки на обеих щеках. Она улыбнулась, отчего стали видны и ямочки, и зубы.
— Очень рада встрече с вами, ваша светлость, — произнесла она и хихикнула.
— Моя сестра, леди Сесили, не сможет присоединиться к нам, потому что вчера вечером повредила лодыжку, — сказала герцогиня. — Уверена, Клиз уже готов подавать завтрак. Конечно нас неравное количество дам и джентльменов. А лорда Джастина все еще нет. — Она повернулась к леди Сиблторп. — Это сын моего брата. Его мать француженка, и полагаю, от нее он унаследовал привычку опаздывать. Иногда он присоединяется к нам только после второго блюда.
Куин подумал, что причиной тому была склонность Джастина одеваться дольше, чем некоторые женщины. Но все же мысль о присутствии кузена чуть успокоила его. Конечно, в шестнадцать лет Джастин не мог называться настоящим мужчиной, но все же это лучше, чем ничего.
В этот миг раздался звук шагов. Гости обернулись и увидели лорда Джастина Фибра, который входил на террасу, как всегда, привлекая всеобщее внимание. Он остановился в дверях, откинул назад прядь волос, постоянно и, видимо, намеренно падавшую ему на лоб, и воскликнул:
— Какая красота! Я словно вхожу в сад Гесперид.
Под мышкой он держал Люси, ее длинный нос обнюхивал переливчатый шелк его необычного жемчужного сюртука, расшитого серебряными арабесками и бледно-голубыми бусинами.
Герцогиня выпрямилась, явно раздраженная. Она позволяла Джастину досаждать ей, что, по мнению Куина, было довольно глупо. Джастин был наполовину англичанином, к тому же еще почти ребенком, но под всеми выкрутасами скрывался достойный юноша.
— Лорд Джастин, — объявила она, — могу я поинтересоваться, почему у вас под мышкой животное?