Лебедев поблагодарил командира взвода и связался с артиллеристами. Те, со своей мощной разведывательной техникой, могли сообщить дополнительные данные. Но оказалось, что такие мелкие цели, как отдельные группы противника, их в данной ситуации не интересовали — бить по ним далеко, точности попадания не жди, а снаряды приказано экономить. Майор попросил артиллеристов уточнить непосредственно на НП интересующие его вопросы и занялся документами. К утру приехал полковник Петров и спросил так, словно Лебедев не был в госпитале, а все время оставался в штабе:
— Что от Матюхина?
Лебедев доложил и не удивился поведению полковника: все правильно — раз на рабочем месте, значит, должен работать.
— Хорошо. Я немного отдохну, а вы подежурьте.
— Как с остальными?
— Нормально. Маракуша — толковый офицер. Переход организовал умело, воспользовался болотом. Наделали фашин с помощью саперов. Переползли. Да… Вот что главное — от недосыпа голова звенит, начинаю забывать — сегодня забросили к партизанам взвод из дивизии Лунина. Самолет вернулся, пилоты доложили, что все в порядке: сдали с рук на руки.
— С посадкой?
— Да. Высадились глубоко в тылу. С аэродрома разведчиков перебросят прямо к ближним партизанам. Вместе с ними они должны будут пощупать противника с тыла, с запада, и в случае нужды организовать диверсии. Связь с этой группой держим по радио. Радисты стоят вот здесь. — Полковник показал на карте точку. — Километра два западнее Радова. Днем не забудьте проехать к радистам и проверить, как идут дела. Следить за этой группой будете лично. А мы с Маракушей займемся еще одной группой.
Они попрощались, и Лебедев обрадованно усмехнулся: надо же как повезло! Ведь поездка к радистам — это поездка к Дусе.
Позвонили артиллеристы, подробно доложили о выполнении его просьбы. Сведения подтверждались: противник прочесывал местность, используя собак. Это погасило радостное настроение. Майор уткнулся в карту, гадая, чем можно помочь разведчикам, над которыми нависла беда.
Зазуммерил телефон, и Лебедев с досадой снял трубку: мешают думать.
— Майор Лебедев, — буркнул он в трубку.
— А-а! Явился герой ночных сражений, — зарокотал командармовский голос. — Шею не совсем свернули? Нет? А надо бы, чтоб понимал: лихость в таком возрасте, а тем более в таком чине до добра не доводит. Ну ладно, ладно, не сопи. Главное, жив и при деле. Так вот, как там дела?
Лебедев доложил — четко, ясно, но отчужденно-деловито: он еще не знал, как оценивает его поведение командарм. Судя по голосу и грубоватым шуткам, все в порядке. Но… Но лучше не расслабляться.