Ох, и водичка была сейчас в озере. Парное молоко! И по цвету похожа, только, может, чуть серебристее… Ветерок задул, хороший такой, свежий. Поднял волнищу, заодно унес куда-то комаров да мошку.
Выкупавшись, Миша с Олексой уселись на бережку, за ивами — обсыхать.
— Ну? — Ратников скосил глаза. — Расскажешь ты уже?
— Так я и говорю… — парнишка смешно сморщил нос и, понизив голос, продолжал уже на полном серьезе: — Островок тот, на котором мы были, тут хорошо известен — его Проклятым зовут…
Ну, это Михаил и так знал!
— И не только потому, что в бурю много лодок тонет. Там еще и люди пропадают!
— Вот как? И много пропало?
— Да не так уж, — Олекса зябко поежился. — Но зато совсем недавно. Два здешних отрока и с ними девчонка из приживалок. Девчонку-то хозяйка особенно не искала, а вот отроков… мужики весь остров прошарили — и ничего!
— Откуда же известно, что они на острове-то пропали? Может, пошли купаться да утонули?
— Не! Они на остров тот и поплыли — за травой, там трава какая-то особенная, хорошо огурцы солить, добавишь в кадку — хорошо огурец получится — духмяный, хрустящий, такой, что…
— Ты не про огурцы, про пропавших рассказывай!
— Ага, — опомнился отрок. — Так вот, всех троих туда Анна-Лиза эта отправила, за травою…
— Ну, отправила — и что здесь такого? Кого еще за травой отправлять-то? Мужиков, что ли?
— Да, а допреж того, еще по весне как-то, своеземица здешняя отроков-робят да молодых юниц девок в замок водила. Там, в замке-то, им про Иисуса Христа толковали… Чудины-то многие не против, чтоб их дети крестились, одначе не все… А у них, у немцев, так положено, что, прежде того, чтоб христову веру принять, надобно о ней узнать хоть что-то. Ну, этим, язычникам…
Понятно. Анне-Лиизе в меру своих сил помогала католическим миссионерам крестить язычников. Что ж, не самое плохое дело! Юным эстам там все рассказывали, не силком тянули…
— Так, не понимаю — что в этом плохого-то? — рассердился Ратников. — Ты что, мне все здешние байки решил пересказать, неизвестно зачем?
— Не гневайся, боярин-батюшка! — Олекса сделал попытку упасть на колени, но Ратников сумел его удержать. — Там не все чисто, в замке-то… А ты же про замок тоже велел спрашивать.
— Так-так… — насторожился Миша. — Ну! Давай выкладывай, что там такого?
— В замке юнцам с юницами таинства объясняют…
— Ну, понятно…
— И руку, на сгиб локтя, колют иглой…
— Что?! Пытают, что ли?
— Да нет, — Олекса подал плечами. — Они говорят — не сильно-то и больно. Так, пощиплет чуть-чуть… А вообще — обращаются ласково, кормят…
Кормят… Ох, не понравилось почему-то Ратникову это в общем-то очень даже хорошее слово. Ему вообще все безличные слова не нравились: ну, в самом деле, что это значит — кормят? Конкретнее надо: кто кормит? На какие такие средства? Зачем, с какой целью?