Митя застонал. В прямом смысле схватился за живот и застонал. Ему было физически больно, и он не мог говорить. Предательские слезы начали жечь глаза изнутри, но Митя, собрав все силы, приказал им отхлынуть. «Ну вот и добрались, – сказал он себе, – это уж конец, а там будь что будет».
– Зачем, – пробормотал он слабым и злым голосом, справившись с собой и по-прежнему глядя в ковер, как будто боясь, что сейчас из его лишенных любви и высохших, как такыр пустыни, внутренностей на мягкие серебристые травы горлом пойдет черная кровь, – зачем вам понадобилась Алена? Она-то… зачем? У вас же есть эти Монферран… да мало ли еще кто? Что она добавила к этому… центрифугированию?
– Как что? – ответ у Магистра был готов. – Последнюю каплю. Разве можно сделать с любящим мужчиной что-нибудь более ужасное, чем забрать у него женщину? В точности не знаю, конечно, но мне казалось, – по описаниям в литературе, в первую очередь, – что нельзя.
– Я вас убью, – простонал Митя. А сам понимал, что не убьет, потому что дело не в этом. Да и сил уже не было.
Магистр промолчал, отпил еще кофе, докурил сигарету. За это время Митя в очередной раз справился с собой.
– Скажите мне еще… еще то, чего я не знаю. Скажите важное. Должно быть важное. Должен быть смысл, а не просто интересный сюжет.
Магистр вздохнул и посмотрел на часы. Было три часа ночи.
– Ну что ж, скажу, пожалуй, то, что вам действительно важно знать.
Митя обессиленно покивал.
– Вы неправильно сосчитали задания, Митя. Восстановление на работе и казус булочников – это было так, разминка.
Митя с усилием перевел взгляд на Магистра и, совершив титаническое усилие, разомкнул руки и перестал зажимать распоротый живот, как самурай.
– У меня нет сил догадываться. Что за задания вы еще приготовили? Я больше ничего не могу, да и не буду делать. Могу вернуть вам ваши деньги.
– Непременно, – кивнул Магистр, – прямо при выходе есть касса, оставьте там все, потом сведу баланс на счетах. Эх, Митя! Чистый вы ребенок, прости Господи!
Магистр поднялся и легким шагом подошел к своему незадачливому гостю. Тот поднял голову и посмотрел ему в лицо снизу, как собака. Вопреки ожиданию лицо нанимателя выглядело почти добрым.
– Вы молодец, Митя, что деретесь до последнего. Только вы ничего не сможете изменить, потому что делать все станете для себя, а не для меня. Тем более что мне от вас больше ничего и не нужно. Вашим третьим заданием был ребенок по имени Петр. Ваше четвертое и последнее задание – Алена.
Митя усмехнулся.
– И как же вы меня принудите к этому? Я не работаю больше на ваш человеконенавистнический «Гнозис». Алена мне не нужна – мало ли на свете Ален! Она ушла и не вернется, и вы об этом прекрасно знаете.