Амфитрион (Одина, Дикий) - страница 184
Мужчина стоял долго. Потом утомился, или замерз, или надумался вдоволь, и двинулся прочь от центра, к университету. Довольно длинные его волосы трепал ледяной ветер, а задумчивый взгляд был теперь устремлен на золотой шпиль. Докуренная сигарета, блеснув золотым фильтром, уже давно упокоилась в холодных водах Москвы-реки, а онегинская трость отстукивала ритм столь необязательно и неровно, что вездесущий автор убедился: джентльмен носил ее просто так, потому что ему нравилось.
Шагов через пятьдесят героя этого эпизода остановил другой мужчина, только что спустившийся на пешеходный уровень платформы метропоезда. Этот новый герой заступил дорогу герою предыдущему и вовлек его в диалог.
– Добрый вечер, – сказал он. Был это человек средних лет, в вязаной синей шапке с меховым отворотом, уютном коричневом пуховике, брезентовых штанах цвета хаки и невыразительной обуви. – У вас не найдется зарядки для омнитека, а то я тут потерялся, никак до друга не дойду, а позвонить и неоткуда.
Мужчина в рединготе почему-то оглянулся на своего недавнего компаньона по мосту (тот топтался на месте и недоуменно оглядывался, занятый собственными мыслями), вздохнул, упер правую руку с тростью куда-то в бедро, устроив таким образом всему себе удобную подпорку, и тщательно охлопал карманы, как будто их было множество, и не только в рединготе. Завершив охлопывание, он покачал головой:
– Очень сожалею, – констатировал он, – но я не взял с собой омнитека. Впрочем, это и не удивительно, – тут он развеселился без очевидной причины, – потому что я им не пользуюсь. – Человек помолчал, глядя в лицо собеседника, на котором не отразилось никакой реакции, и продолжил еще веселее: – Потому что у меня его вовсе нет!
Тут зимоупорный франт помолчал еще немного и решил все-таки заполнить возникшую тупиковую паузу следующим доверительным комментарием:
– А все это оттого, милостивый государь мой, что я недолюбливаю технику.
Носитель редингота и трости вздохнул и почему-то поднял бархатный воротник. Видимо, злобный ветер, дувший по-над Москвой-рекой, все-таки был холодноват. Губы человека в пуховике разъехались в улыбке.
– Вот и… жаль, – заметил он с каким-то непоследовательным удовольствием. Сказав это, пуховик достал омнитек и зачем-то в подробностях продемонстрировал его не по погоде одетому мужчине с тростью (тот обратил внимание, что омни был весьма допотопный). – Потому что вот он, мой омнитек. И что же мне теперь с вами делать?
Мужчина в рединготе с сочувствием оглядел неработающий прибор, устаревшие проводки, несовременный стальной коготь, сиротски потухший экран, пещерку для пальчиковых батареек с давно выломанной крышечкой, вздохнул и ответил: