– Нет-нет, дорогой Денис, – повторил денди и перехватил Дениса поудобнее, а правую руку с когтем поднес совсем близко к лицу убийцы. Денис пыхтя, выдавил:
– Что, тебе поговорить не с кем? Хочешь, так убивай сразу, что тянешь?
Человек скривился.
– Вот говорят, – все-таки продолжал он, как будто ничего не услышав, – «ворон ворону глаза не выклюет». Но разве вы, Денис, ворон?
Тут денди, даже не особенно и напрягаясь, пересилил упирающегося Дениса и хирургически точно полоснул его собственной рукой с когтем по правому глазу. Убийца обмяк. Человек с тростью перестал его держать. Денис упал, держась за лицо и крича.
– Извините, клевать вас было бы слишком… интимно. А так, кажется, вполне достаточно, – добавил человек в рединготе задумчиво. Видимо, это было все, что он хотел сказать в этой ситуации: ни дедуктивной цепочки, ни лекций о человечности, ни этических выкладок, ни ненависти. Но все-таки добавил, перекрывая вопли:
– Не расстраивайтесь. Такое сочетание некрасивых цветов в одежде в любом случае не имеет права на жизнь, а человека-то внутри вас давно уж нет. Прощай, Денис, пока будешь лететь, посмотри на мир.
Денди рывком поднял одноглазого убийцу на ноги, и, тяжко опершись на трость, одним брезгливым движением кисти выбросил его, кричащего, в воду, как грязную тряпку. Дениса вынесло куда-то за пределы реальности; он теперь пролетал многие, многие города и времена, и страх, поначалу обернувший его, как холодный мокрый саван, теперь согрелся уютной уверенностью: конечно же, он наконец-то сошел с ума! Все равно так не может быть: вот Каир, вот Стамбул, вот Багдад, вот Дамаск… все, оказывается, столь странные и разные с высоты птичьего полета. Ивезде, словно приветствуя Денисово молчаливое падение, пели муэдзины, славя единого Бога и призывая молиться. Разум Дениса кипел не в состоянии понять, что происходит, но наконец падение закончилось, и, обрушившись в глухую ночную воду, он с хрустом сломал шею.
Каким-то невероятным образом расслышав за всплеском этот удовлетворительный хруст, франт-избавитель не поспешил скрываться с места преступления. Напротив, тщательно поправив редингот, кашне, перчатки и осмотрев трость, достал из внутреннего кармана портсигар и закурил, в точности воспроизведя свою задумчивую позу, предшествовавшую этому эпизоду. К нему подошел крупный одышливый человек в полицейской форме. Вдали стояли еще люди.
– Что здесь происходит? – спросил полицейский почему-то огорошенно, как будто ожидал встретить здесь кого-то вполне конкретного, на кого имел планы. – Кто вы?