Бен открыл. На пороге, дымя сигаретой, стоял Паркинс Джиллеспи. В руке он держал книжку в мягкой обложке. Бен с некоторым изумлением увидел, что это бэнтамовское издание «Дочери Конвея».
— Заходите, констебль, — сказал он. — Там снаружи мокро.
— Есть немного, — согласился Паркинс, переступая порог. — В сентябре погода гриппозная. Я-то сам без галош не выхожу. Есть такие, что смеются, только гриппа у меня не бывало с сорок четвертого — тогда я подцепил эту пакость во Франции.
— Плащ кладите на кровать. Жалко, не могу угостить вас кофе.
— Ну, мне бы в голову не пришло мочить кровать, — сказал Паркинс и стряхнул пепел в корзинку для мусора. — А потом, я только-только выпил чашку кофе у Полины, в «Экселленте».
— Я могу быть чем-нибудь полезен?
— Ну… моя жена прочла вот это… — Констебль протянул книгу. — Она у меня дикарка, но прослышала, что вы в городе и вроде как подумала, может, подпишете на книжке свое имя или что…
Бен взял книгу.
— Послушать Проныру Крейга, так ваша жена уже лет четырнадцать или пятнадцать на том свете.
— Вон что? — Паркинс, казалось, вовсе не удивился. — Этого Проныру хлебом не корми, дай потрепаться. В один прекрасный день разинет рот слишком широко, да туда и ухнет.
Бен ничего не сказал.
— Как по-вашему, ежели так, можете вы мне ее подписать?
— С превеликим удовольствием. Бен взял со стола ручку, раскрыл книгу на форзаце («Кусок жизни!» — кливлендский «Честняга»), написал: «Констеблю Джиллеспи с наилучшими пожеланиями от Бена Мирса. 24.9.75» и протянул книгу обратно.
— Ценю, — сказал Паркинс, даже не взглянув, что же написал Бен. Он наклонился и потушил окурок о бортик корзинки для мусора. — Единственная подписанная книжка, какая у меня есть.
— Пришли меня повязать? — спросил Бен с улыбкой.
— Быстро вы соображаете, — сказал Паркинс. — Раз уж пошел такой разговор, так я подумал, что надо заглянуть, задать пару вопросов. Ждал, пока Нолли куда-то не свалил. Он парень хороший, только тоже любит потрепаться. Батюшки, как же тут сплетничают.
— Что вам хотелось бы знать?
— Главным образом, где вы были в прошлую среду вечером.
— В тот вечер, когда пропал Ральфи Глик?
— Угу.
— Констебль, вы меня подозреваете?
— Нет, сэр. Подозреваемых у меня нету. Это, можно сказать, не мое дело. Вот ловить тех, кто ездит быстрей положенного на дороге возле «Делла» или гонять из парка ребятишек, пока они не разорались да не расхамились — это больше по моей части. Просто совать нос то туда, то сюда.
— Предположим, я не хочу рассказывать.
Паркинс пожал плечами и вытащил сигареты.
— Твое дело, сынок.