— Мы купили сыр камамбер, и, представь себе, при той сырости и духоте я пошла отрезать себе кусочек, а сыр — ее изящные плечи затряслись — превратился в малюсенький скрюченный комочек.
— Я думала, ты не ешь сыра, — напоминаю я.
Мама консультируется у Эшли, врача нетрадиционной медицины сомнительного происхождения. По его совету, ей следует исключить из своей диеты растительный белок, молочные продукты и цитрусовые фрукты. После каждого визита она покидает кабинет с невероятным количеством пестрых таблеток, предназначенных скорее для лошадей. Она приклеивает лошадиные шарики к своему лбу клейкой лентой марки «Селлотейп». Эшли говорит, что это необходимо для блокировки мозга.
— Где же еще попробовать камамбер как не во Франции… — говорит она обиженно.
— Может быть, стоит продать этот дом? — предлагаю я. — Это же такая обуза.
— Не стоит. В конечном счете это всех объединит.
Несколько лет назад мои родители ездили отдыхать на машине в Восточную Францию. Случайно в конце одной заросшей улочки их внимание привлекло ветхое массивное строение. Любой разумный человек поехал бы без промедления в Дижон и забронировал место в приличной гостинице. Однако моя мать опрометчиво заставила папу развернуться, чтобы убедиться, не пустует ли этот ужасный дом.
Англичане, владельцы недвижимости, пригласили их войти. Видимо, в состоянии изрядного подпития родителям пришла в голову бредовая идея превратить эту прогнившую старую рухлядь в прибыльный пансион. Но, протрезвев, они поспешили вернуться в Англию в городской дом с центральным отоплением в Холенд-парке. Значит, так тому и быть, решила моя мать. Однако она не учла одного: так как тот дом стоит на заросшем травой крутом склоне, в нем всегда будет сыро, до тех пор пока кто-нибудь не сроет холм.
Но это, кажется, не беспокоит моих родителей. Ветшающая недвижимость — удобный повод, чтобы лишний раз смотаться в Бургундию и обратно и убедиться, что куча шифера для новой крыши покоится на том же месте и с каждым приездом все больше покрывается мхом.
— Зато сад просто изумителен. Кстати, мы привезли тебе розмарин. Он не в машине, Кейт?
— М-м, — ворчит мама, делая глубокий вдох.
Эшли не знает, что мать курит. Он никак не может понять, почему прописанные им блокировки не оказывают очистительного действия, а его маятник тревожно вращается против часовой стрелки, когда он раскачивает его над ее легкими.
— Выйду на минуту во двор, — говорит она.
— Мам, извини, мне не следовало забывать, но это не самое лучшее время для…
Бен издает негромкий писк.
— Боже, привет! — говорит папа.