— Разве ты не вегетарианка?
— Вегетарианка, но рыбу ем.
— И цыпленка, — добавил Мэтью.
Бет сдержанно улыбнулась и принялась сворачивать из одеяла Мод продолговатый кулек.
— Как забавно создан ребенок: он берет все лучшее от тебя, — произнесла она.
Я посмотрела сначала на Бет, потом на Мэтью. Едва повзрослевшие слащавые юнцы, которые все еще продолжают подначивать друг друга. Тощие косы Бет свисали на ее плечи. У Мэтью были влажные губы.
— Все говорят, что Мод должна быть фотомоделью, но я этого не хочу, а ты? Представить только — маленькие девочки с локонами, бесцеремонные матери, желающие участвовать во всем этом, — добавила она. — Довольно тривиально, правда? — Мэтью взболтнул вино в стакане и понюхал его.
Я съела оливку в розмариновом соусе.
— Что может быть лучше оливок в собственном соку? Мы приходим сюда всегда, правда, Мэтью? Мод ведет себя очень хорошо в ресторане!
Интересно, думаю я, а что, если рассказать, как я, подстегиваемая тщеславием, потащила Бена в прокуренную студию. Я могла бы добавить, что его раздели до ползунков в какой-то пещере, в ненатопленном помещении, насильно накормили холодным молоком и в довершение ко всему держали на руках незнакомые люди, которые с трудом могли включить чайник. Как бы они все это проглотили, спросила я себя.
— У Бена есть какие-нибудь особые индивидуальные способности? — спросила Бет, посмотрев на него.
Меня так и подмывало похвастаться, что когда он проснется, то удивит ее разными ловкими трюками, но я только сказала:
— Он любит свою арку для двигательной активности.
— Эта такая аляповатая пластмассовая штуковина? У Мод только деревянные игрушки. Я тебе не говорила, что она умеет держать цветной карандаш? Мальчики, конечно, запаздывают с этим. Тебе придется годами читать, прежде чем он сам будет спокойно сидеть наедине с книгой.
Мне в голову вдруг пришла забавная мысль ударом ноги опрокинуть стол вместе с его сияющими бокалами и фарфоровыми тарелками, черным перцем и морской солью. Но, к несчастью, они это воспримут как выплеск моих гормонов.
Бен лежал с открытыми глазами. Я нагнулась, чтобы вынуть его из автомобильного детского кресла и взять на руки. Он заорал и сильно отрыгнул на свою хлопчатобумажную курточку в полоску и на белую скатерть.
— О боже, — сказала Бет и быстро отпрянула.
Вслед за отрыжкой раздался такой мощный вой, что все присутствующие в ресторане мгновенно выразили нетерпеливое, умоляющее желание поскорее выдворить отсюда этого ребенка с его оскорбительными криками.
Я прижала Бена к груди, не обращая внимания, что большое грязное пятно частично переваренного персикового пюре насквозь промочило мою футболку.