— Надо посмотреть, как там Бен, — сказала я быстро.
— Он пристегнут ремнями в своем кресле и никуда не денется.
— А что, если он заплачет?
Я почувствовала горячее дыхание Джонатана. От него пахло мятой и свежестью. Он сжимал в руках чистую распашонку. Я вяло обхватила его ноги своими ногами. Ничего ужасного не произошло. Я быстро «завелась» и поняла, что еще не потеряла своей рабочей формы.
Бет порхает по кухне, делая то одно, то другое, бросая нарезанные финики в миксер, возможно, чтобы кекс не получился слишком вычурным. Прошло три недели с того момента, как она сделала очередное признание во время утреннего кофе. Она выглядела намного веселее. Лоснящаяся прядь волос больше не свисала на лоб. Даже косы ее смотрелись не так уныло.
— Джонатан хочет, чтобы мы поженились, — сказала я ей.
Она задвинула жестяную форму с кексом в духовку.
— А ты сама этого хочешь? — спросила она.
— Почему бы и нет? Мы не собираемся устраивать из этого фейерверк. И по крайней мере, я буду знать, как его называть.
Бет изысканно улыбнулась. Она думала, что я встретила Джонатана среди общих знакомых на званом обеде. Я не хотела, чтобы она подумала, будто я настолько порочна или настолько на грани отчаяния и безрассудства, что могу назначить встречу какому-нибудь незнакомцу. Джонатану было заранее сказано, чтобы он не упоминал об объявлении в рекламной газете, если вдруг мы будем обедать с Бет и Мэтью (что маловероятно после инцидента с отрыжкой).
Я уселась на кухонный стул, отшлифованный до блеска многочисленными задницами. Бет отдавала предпочтение кухням с сельским интерьером: эмалированные кувшины с дельфиниумами, фруктовые корзины стояли в ряд с клетчатыми хлопчатобумажными квадратными салфетками. В одном из шкафов, расписанных утками с желтыми клювами, непременно должен быть фартук.
— Когда ты замужем, ты знаешь, что занимаешь определенное положение. Это придает больше уверенности, — произнесла я.
— А я не хочу знать, какое положение я занимаю. Мне нужна полная развлечений ночь, какая-нибудь неожиданность, о которой я не имею представления. «Эй, Бет, — крикнула Бет, подражая Мэтью. — Можешь сегодня вечером ничего не готовить. Оставь ты эту ложку, кекс. Вытаскивай свои лучшие туфли с тонкими ремешками вокруг лодыжек. Пойдем в какое-нибудь приятное местечко».
Она засунула кекс в духовку. Интересно, когда, наконец, я научусь делать это и стану настоящим кондитером? В конечном счете лет через пять я завербуюсь на работу в зону льготной торговли государств Восточной и Южной Африки и буду торговать булками с грецкими орехами и бисквитами с сахарной пудрой, чтобы добывать деньги для необходимого школьного образования. К тому времени уроки будут проводиться с одним учебником на семь ребят. Академическая карьера моего сына будет зависеть лишь от моей способности извлечь что-нибудь из духовки, за что кто-нибудь, может быть, заплатит 50 фунтов.