— Ты что? — пролопотал Джонатан.
— На следующей неделе они снова зайдут. Хорошо, когда есть компания, — улыбнулась она.
Бен беспокойно заерзал у меня на коленях, испытывая непреодолимое желание лично познакомиться с пастушками. У одной из них был очень хрупкий с виду посох. Я посадила Бена на коврик с длинным ворсом перед камином, который он начал лизать для знакомства. Констанс украдкой смотрела на меня, как будто на мне позорное пятно.
— Ладно, пойду взгляну на мясо, — произнесла она.
— Я же сказал тебе, мама, мы не голодны.
В ее отсутствие меня так и подмывало спросить: «Почему она ко мне так относится? Неужели она недовольна тем, какую женщину выбрал ее сын?» Меня удерживало то, что я еще недостаточно хорошо знала Джонатана. Как отца — да, но не как человека, который хотя бы немного поспорил со своей матерью. Чтобы отвлечься, я уставилась на фарфорового ястреба, подозрительно смотревшего в мою сторону.
Констанс вошла в комнату, держа три тарелки, на которых лежало темное мясо с подливкой и серой картошкой. Она поставила их на овальный обеденный стол.
— Соевый соус? — спросила она у Джонатана.
— Спасибо, не надо. Выглядит аппетитно итак, — пробормотал он.
Она стояла над нами и наблюдала, как мы возимся с мясом.
— Может быть, ты сядешь? — произнес Джонатан.
Она опустилась на украшенный кисточками горчичного цвета стул. Я поняла, что Джонатан поступил мудро, проявив осторожность к ее стряпне. В ней отрава. По крайней мере, в моей — точно. Она сердито смотрела в мою тарелку, проверяя, беру ли я нужный кусок со стрихнином.
— Мама. У нас хорошая новость, — произнес Джонатан. У него явно возникли проблемы с мясом. Его челюсти работали с шумом, но все безрезультатно. — Мы назначили дату, — сказал он, проглатывая не жуя.
Констанс отвернулась от моей тарелки и с огорченным видом уставилась в свою. Ее всклокоченные волосы прилипли к щекам.
— Свадьбы, — прибавил он.
Она погрузила вилку в подливку и облизала ее.
— Я тебе сказала, что те люди вернутся? Возможно, в понедельник. Они не будут обращать меня в свою веру, я довольно ясно дала им это понять. Но если ко мне приходят в гости, то мне это нравится. — Она смотрела на меня так, как будто удивлялась тому, что я не потеряла сознание и не раскроила свой череп о камин.
В отличие от Констанс, моя мать очень хотела, чтобы я за кого-нибудь вышла замуж. По сути, за любого. Она приглашала домой молодых парней, смущающихся мальчиков, таких как сыновья моих учителей, или скучающего вида юношу, который бродил по нашей улице с приставленным к уху радио и говорил сам с собой. Она разогревала для них еду, что-то вроде хрустящих блинчиков Финдус. Это было до ее встречи с Эшли, когда она еще и не мечтала о прикладывании с помощью клейкой ленты «лошадиных таблеток» к вискам. Она покупала дешевые кейки и сыпала сахар куда только можно, даже в йогурт. Он крошил мои зубы. К средней школе у меня было полно пломб.